Музыка очеловечивается, выходя из глубины. Все эти мелодии, привычная нам красота – это просто перевод музыки на человеческий язык. В глубинах этого уже нет. Божественная красота любого звука, шумы и вибрации, совершенно непереводимые на привычный нам язык красоты. Внутри мы всё-таки совсем не люди, в наших заповедных глубинах мы все нечто другое. Голос пустых глубин и обрывки радуг, хвостами торчащих оттуда. Чёрные звёзды… Уходить в отрыв, на север, на жаркий солнечный юг, на все эти смешные запады-востоки, простирающиеся на все тысячи сторон света, белого, не разложенного в спектральную радугу света. Свет превращается в звук, в краски мира, в чувства сердца, белый, заповедный свет… Ты видел музыку, ты слышал тихо сгорающее солнце внутри этой музыки, догорающую любовь… звук превращался в цвет, в солнечные цветы, в догорающее тихим пламенем сердце… В радостные, родные, родниково-прозрачные, любимые глаза… Все волшебные звери ворочаются в моей душе, листья летят на юг, мелодии летят на юг… Безумное яркое многообразие мира, весь этот красочный узорный поток – это только сон, только… Прозрачная музыка глубин, все царства нашего смешного мира, нашего завьюженного солнечной пылью мира, всё это на одном пере из воробьиного крыла, серенького, потерянно лежащего в жёлтой пыли на снящейся мне дороге… Медленное, ритмичное карканье за окнами, безумная красота этой музыки, волшебная, длящаяся красота этой музыки… Золотые хвосты… Звёзды, спящие вповалку в бараке, дневные, заиндевелые звёзды, пар изо ртов, они не узнают никогда в своей каторге страданий, что они только лёгкие звёзды, только пылинки, танцующие в луче… Они думают, что они люди, что они живут на планете Земля, а они просто плывут и светятся, плывут, сладко переворачиваясь в этих тёплых потоках сияния, нежатся, им нет никакого дела до того, что где-то у них изо ртов идёт пар, посреди холодной таёжной ночи… Они плывут, тихо смотрят друг на друга, им не надо искать любовь, они и так всегда вместе и всегда будут вместе, в этих ярких, но таких прозрачных воздушных потоках любви… Она всё ещё держит и меня в своих ладонях, в своих мохнатых еловых лапах, или что у неё там есть… Она превращается во всё, что захочешь, ты только не разбуди её родниковое сердце, постигая её сущность, или что у неё там есть… Голоса и звуки, разложенные в спектр, смешное разделение этого потока, неотрывно хлещущего через моё сердце, через твоё сердце, через наше единственное, невозможное, непреложное сердце… Свет распадается на время и пространство, на яблоки и сны, на голоса и растения, на пылинки, забытые под плинтусом во время приборки, на котят, скользящих по комнатам на мягких, пушистых лапках, на домики, безопасные домики с бумажными стенами, на разделённые друг с другом сердца, на холодные снежинки, тающие в тёплом дыхании, совершившие свой последний полёт с неба и ставшие водой, любовью, всем на свете… На этом таком белом свете… Листья пропитаны солнечным светом, август, одни из наших снов, из наших коловращений времён года, из нашего смешного круга времени, из его призрачного царства, разрушаемого одной хрупкой травинкой, таинственной тропинкой, переполненной снами подушкой, кузнечиками, скачущими в глубокой траве… Волшебные линии глаз, узоры, просыпающиеся под веками, под узорной водой веков… Мнимые комнаты, затерянные в глубинах волшебного мира, разбуженные музыкой, всплывшие на поверхность, отражаясь в самой солёной глубине слезы на божьей щеке… Скачущие по полу ягоды брусники, наперегонки с солнечными лучами… Досчатые половицы и высохшие букеты цветов…