День поклонения Женщине у меня приходится не на 8 марта, а начало месяца. И так – много-много лет. С 77-го. Никогда в том не признавался. Вслух – впервые. В смысле не перед Ней, а людьми...
На снимке: кадр видеозаписи.
Смотреть ролик –
http://video.mail.ru/mail/a55r/-/53.html
Или –
Здесь (ниже) – текст ролика.
Полный текст произведения – http://litnet.ru/authors/avaz/79.php
Или – http://www.stihi.ru/2003/11/18-268
Или –
Произведение называется НЕПОВТОРИМАЯ. В подзаголовке обозначен его жанр: Поэма о любви в четырех частях, с предисловием, комментариями и стихами. Она создавалась 13-18 октября 2003 года. Приводимые в ней стихи были написаны ранее – в 1999-2003 годах. Так сказать, творения двух веков.
Предисловие я сейчас опущу. В нем рассказывается о том, как молодая очаровательная женщина не может освободиться из-под гнета своего любовника-старика, зловредного и преступного сластолюбца, из сильных мира сего. Я прочитаю только несколько последних строк Предисловия. Целиком всю поэму, в том числе и вступление к ней, а также текст ее сокращенного, видеоварианта, можно найти в Интернете по адресам, которые начертаны на этом листе.
НЕПОВТОРИМАЯ
"Расскажите еще что-нибудь о себе", – просит она меня опять.
- Хотите любовную историю? Или историю любви? Какая разница? Судите сами: грустная история и история грусти, душевная история и история души, любовная история и история любви...
- Любовную историю, пожалуй, можно втиснуть в одно стихотворение или в один рассказ, а истории любви может потребоваться роман, и не исключено, что не в одном томе, но в двух, трех, четырех...
- Первый у меня написан, лежит; к другим – еще не подступался; но я их, четыре книги одной и той же истории одной и той же любви, все-таки попробую выразить для вас одним, небольшим, состоящим из четырех частей рассказом. Но не сейчас, не здесь, не в машине, не на скорую руку. Быть может, когда-нибудь прочтете...
Часть первая
Она, любимая, со мной уже не один десяток лет. Вначале незримо, потому что в первый период своей жизни, начиная с розового, дошкольного возраста, когда в мальчиках и девочках тяга к особам противоположного пола уже вполне проявляется, человек может только думать о ней, своей второй половине. Думать, ждать, надеяться, искать, приходить в отчаяние и вновь искать, вновь надеяться.
Однажды наши пути, наконец, пересеклись...
Как много ночью звезд, а с утром – света
у осени, страдой и солнцем жаркой,
в моем краю и кротком, и не робком! –
власть в сентябре здесь все еще у лета.
И было так: райком и горожан
на сборы урожая гнал в сады,
а после – озадачивал их хлопком.
Себя увидел я средь их рядов
едва ль не с самолета из Москвы,
и наши там, в саду, сошлись дороги.
Как мало было мне дней тех трудов! –
Мы разлучились, а потом встречались
случайно, очень редко, мимолетно, –
иных хлопот я брал тогда пороги.
К тому ж октябрь и осень золотая
в пучину ввергли нас с тобой сомнений –
ошибок прошлых трудное наследство.
Пробоины души своей латая,
мы дни в тревоге тайной проживали,
к свободе тщетно прорывались врозь
и не могли найти решенья средство.
Задуманный Всевышним поворот –
сближенье наше было неизбежно.
Меня на дальний в океане свет
внезапно увлекло под Новый год
на гребне теплой, ласковой волны:
"Ужель меня к той Женщине несет,
что тысячу искал я долгих лет?!”
Он – колыбель моей любви, январь,
его витка четыре незабвенны:
надежду возвращал он всякий раз.
В душе то червь, то всемогущий царь, –
в те зимы я не ведал, не гадал,
что в будущем один из декабрей,
за все воздав, одарит внучкой нас…
Как много утекло воды и лет!
Хлопкоповинность вновь у нас в ходу,
Союз, соцлагерь, небоскребы с треском
столкнуты в бездну, – суета сует.
Но встреча наша первая средь яблонь,
твой первый взгляд и первое свиданье
не меркнут смыслом, красками и блеском.
Часть вторая
Да, после первой нашей встречи в саду, средь розмаринов и ренетов, я на четырех витках января думал о ней, любимой, добивался ее, уходил от своей первой семьи. Потом мы стали супругами, прожили пять лет, родили дочь и сына. Последующие три года мы, забросив всё и вся, позабыв о себе, боролись за жизнь своего сынишки, то ли родившегося с сепсисом крови, то ли "награжденного" этой болезнью в родильном доме. А на четвертый не выдержала жена, заболела. Пять лет угасала она...
Забрал Всевышний по весне
Тебя, оплаканную мной,
Поднял тебя Он в мир иной,
Ко мне спускает лишь во сне.
Пряду нить жизни без тебя,
Взрослеют дети без тебя,
Пошли уж внуки без тебя,
Несутся годы без тебя.
А помнишь, тоже по весне
Тебя Творец связал со мной,
С тобой я был самим собой,
А после – белкой в колесе.
Несутся годы без тебя,
Прожита вечность без тебя,
Мир изменился без тебя,
Мне одиноко без тебя.
В апрелях – жизней наших стык.
В них всё: семьи возникновенье,
Акмаля трудное рожденье,
Наргиз осиротевшей крик.
Мне одиноко без тебя,
Живу в полсердца без тебя,
Нет утешенья без тебя,
Наказан жить я без тебя.
Часть третья
Да, много уже прошло времени с того дня, как она, любимая, пересекла черту, пролегающую между двумя мирами. Назад она ни разу в моей яви не возвращалась. А что такое сон? Дарованная свыше возможность, когда люди, находящиеся по эту сторону от роковой черты, на время теряют свою явь, а в этой их неяви, кроме всего прочего, потусторонние их родственники, близкие, знакомые и незнакомые могут свою явь обрести...
Во сне и наяву несравненный образ любимой женщины жил и живет в моей душе, чего окружающие люди, даже самые близкие, не могли и не могут осознать до конца...
Проходит май – месяц, который некогда был для нас медовым. Вернее, его начало, потом она уехала в экспедицию, а прерванный "мед" полился в следующем месяце, на который пришлось и наше свадебное путешествие к Черному морю.
И вновь июнь, и вновь начало лета,
Рожденья дни моих кумиров двух,
В душе моей симфония дуэта:
Любимой лик и Стихотворца дух.
Тебе, мой свет, мой гений женских чар,
И вам, стихов пронзительных ваятель,
Свой подношу смиренно скромный дар,
Вздев мысли ввысь: “О, наш Создатель!
Ты очень скуп! В подлунный мир являешь
Таких людей за сотни лет лишь раз,
Безвременным перстом их забираешь,
В слезах, в любви и в жизни бросив нас.
Познал я суть, Творец, Твоих велений:
Вершить мы свой не можем бренный век
Без Страсти и Гармонии явлений, –
Таким Тобою создан человек”.
Часть четвертая
А может, еще и потому я обречен жить и дышать историей, которую рассказываю и у которой, как у всякого кольца, нет ни конца, ни края, что я рожден и живу под знаком созвездия Весов, звезда моя – Венера и камень – алмаз...
Было такое: я завез внучке, которой было уже больше двух лет, корзину белых роз. "Это тебе!" – сказал я и, ничего не объяснив ошарашенным дочери и зятю, уехал. Некогда было. Пришлось бы долго говорить. То была особая годовщина моей первой встречи с любимой женщиной. Она, любимая, улыбающаяся мне в том самом яблоневом саду, и ныне блистающая наша с ней дочь – мама нашей внучки – стали тогда сверстницами. Жизнь любимой продолжается.
История моей любви – это главная страница истории моей Страсти, заложенной во мне гораздо раньше моего появления на свет.
Страсть – для мужчины это крайне неравнодушное отношение к женщине, к своим детям, работе, своему движению вперед и вверх в постижении истин бытия и сознания, окружающим людям, происходящим в стране и мире событиям, жизни, каждодневному, сиюминутному, непреходящему, вечному.
А Гармония – это высокая поэзия и проза, музыка, живопись, театр, балет, большинство других танцев, физическая культура, математика, логика, другие умственные построения, соблюдение своей чести, благородство в поступках, порядок в работе, семье, обществе и собственной душе, а также наше стремление к ней, Гармонии.
Страсть и Гармония – близнецы-сестры.
Жизнь продолжается. Хотя я без нее, любимой, живу в полсердца. Хотя мне без нее нет утешения. Хоть я и наказан жить без нее...
Но я ведь все-таки живу. И даже дожил до ... золотой осени отпущенного мне века. И даже иногда мелькнувшее в толпе лицо привлекает мое внимание своим отдаленным или кажущимся мне сходством с ней, женой, матерью моих уже взрослых дочери и сына. И даже еще хочу пожить хотя бы три десятка лет. И все это во многом благодаря ей, единственной в моей жизни по-настоящему любимой женщине. Нет слов, чтобы выразить свою признательность Всевышнему за то, что Он некогда явил ее в этот мир и однажды свел со мной. Иначе мое рождение и моя жизнь были бы для меня бессмысленными, никчемными, достойными сожаления. Иначе я ни разу не смог бы выразить словом свою Страсть и свое стремление к Гармонии.
Мне образ памятный, любимый, неземной
Вы обратили в плоть подобием живым.
Картины дней былых неслись передо мной,
Явленьем праздник вы устроили своим.
Вы прячете в груди колдуньи тайный дар,
Я слабость прежнюю к словесности питаю,
Под утро снились вы, меня бросало в жар,
Проснувшись, позвонить еще раз к вам решаю.
Под взором близких вы, прекрасная пантера,
Я ж одинокий волк и в этом горд собой,
И разные у нас любовь, надежды, вера,
С моими не боюсь преграды я любой.
Я лишь боюсь смешков за серебро в висках,
Ласкать ваш слух боюсь заветными словами
И в ваших утонуть младых боюсь глазах,
Закабалив себя греховными мечтами.
Боюсь, в беспечности играете вы мной,
Боюсь, и без игры сражен я сразу вами,
Боюсь, что никогда маг таинства ночной
Моста (пусть зыбкого) не явит между нами.
Мне облик дорогой, увы, давно незримый
Вы воскресили вновь явлением своим,
В своем привычном вы помчались вихре мимо,
Я ж втайне вновь томлюсь желанием одним:
Как много лет назад, обнять Ее колени,
Прильнуть губами к ним, от счастья замереть,
Не слышать ход часов в отраде, неге, лени
И в том огне любви до пепла догореть.