; Чуду от Чудово, Сыну от Сынова, Река посвящает главу. Белую, темную, каштаново-рыжую как солнце в себе берегу. Странные образы – птицы и суслики в ясном роятся мозгу. Дети и женщины, зверюги и ландыши – всем я Вам песню пою.
; Мы не варили голубей, не били, не жарили - птиц мы жалели тогда. Добрые, светлые, милые матери, Вы нас простите всегда. И за войну, на соседской завалинке, где мы боролись гурьбой. И за вино, что по устам израненным, сердце гнало в полынье.
; Кто Вас запомнил, кто вспомнил, кто вымолил, легкую, тяжкую грусть. Что принесла Вам повестке из армии: «Мама, я скоро вернусь». - Мы не успели, не вышло, не выросли. Как то вот так не срослось. «Ты подожди еще годик, пожалуйста, вдруг я вернуся, авось».
; «Вот и конец, до свиданье, счас строиться, рано уходим в дозор. Папа прости, что срастить не получится. Мама пока, я ушел».
; Вы их простите, живых и не выживших. Злая у многих судьба. Слезы сдержите, вдохните, и выдохните - не оборвать пуповину нельзя.
; Дети растут, ничего не поделаешь, время стеной не стоит. Пусть полетят, упадут и поднимутся, вслед им скажите слова: «Милые наши, ребята и внученьки, дай Вам Бог сил и любви. Пусть Ваши детки хоть счастья попробуют. Мы не мешаем любя. Вы для нас вечные, светлые, стройные, что б не случилось вдали. Мы…» и запнитесь. И встаньте. И охните. После того как ушли.
; Руки немеют, Вам песню растягивать. Оки подернула рябь. Кончено все, до свиданье, без ломтика. Мне далеко, а ну ей - как положено. Нужно его доносить. Я Вас люблю, иногда но по взрослому. Чаще конечно грущу. Взрослую, добрую, дрянную, нервную – жену отпустите мою.