Посвящается разведчику
28 танковой дивизии
(командир дивизии
полковник Черняховский И.Д.)
сержанту Владимиру Чижику,
совершившему этот подвиг
осенью 1941 года во время
тяжелых оборонительных
боев на Валдайских высотах,
на подступах к г. Валдаю
Хоть немало я всякого знаю,
Но такого, увы, не слыхал
А когда прочитал, то признаюсь,
Потрясен был и долго не спал...
Это было в разведке, однажды,
Где-то в самом начале войны,
Были посланы двое отважных,
Оба телом и духом сильны.
Говорил им комдив накануне:
"Я, ребята, надеюсь на вас.
Будет трудно, но вы ведь доныне
С трудным делом справлялись не раз.
Вот и нынче, нужны до зарезу
Разведданные, что там и как.
Говорят, там и мышь не пролезет -
Вся судьба наша в ваших руках..."
"Есть, товарищ полковник, спасибо,
За доверие ваше, его
Оправдаем мы, были бы силы,
Ну а там поглядим, кто кого..."
И пошли они в ночь, незаметно
По нейтральной пустой полосе,
Лишь колышутся темные ветки,
Да трава вся в холодной росе.
Проползли по земле и прокрались
Меж фашистких глубоких траншей,
Где враги во весь рост окопались
И настроили блиндажей.
Так к утру до селенья добрались,
День решили в стогу переждать.
Осмотрелись вокруг и дождались,
Когда ночь стала вновь подступать.
Ну а тут и "язык" подвернулся -
На телеге обозник-солдат.
Он едва лишь за сеном нагнулся,
Так был сразу без шума и взят.
Растерявшись, обезумев от страха,
Рассказал он им все, что знал
И связав его крепко рубахой,
Рот заткнули, чтоб тихо лежал.
Все, уходим, теперь бы добраться
До своих, там ведь очень ждут,
Да еще б на патруль не нарваться,
Черт возьми, вот они, тут как тут!
"Уходи, уходи! Я прикрою!
А не то мы вдвоем пропадем!"
Крикнул старший, а тут уже трое
Навалились со всех сторон.
Оглушили, скрутили руки,
На ночь бросили в старый сарай,
Приковав цепью левую руку
К воротам - до утра отдыхай...
Что же делать? Как быть? Неужели
Это все - больше выхода нет.
В голове мысли роем летели,
И все ближе и ближе рассвет...
Вспомнил он, как бывалый охотник
В детстве быль про волка рассказал,
Угодил тот в капкан, но разбойник
Себе лапу отгрыз и сбежал.
Тяжело на такое решиться -
На всю жизнь инвалидом стать,
Но ведь утром придут фашисты
Избивать будут, мучить, пытать.
Будут резать, колоть, добиваться,
Чтобы он им про все рассказал.
Кто он, что он, откуда здесь взялся?
Кто в разведку его к ним послал?
А он должен к своим вернуться
И комдиву обо всем доложить,
Пусть для этого надо решиться
Самому себя кисти лишить.
Он решился, обрывком веревки
Палкой узел жгутом завязал,
Выше кисти без должной сноровки
И припрятанный нож свой достал.
Этот нож был на всякий случай
В сапоге им припрятан всегда,
И когда он был немцами скручен,
Нож не найден был ими тогда.
Он спасенье его - этот нож,
Пусть не радуются враги,
И уняв наступившую дрожь
Рубанул по запястью руки...
Боль, жестокая острая боль!
От нее потемнело в глазах,
Застучала в висках гулко кровь,
Но исчез ожидания страх.
Встал на ноги он - звякнула цепь
И упало что-то с колен,
Он рванулся в ночную степь,
Позади оставляя плен.
Утром немцы в сарай -
Где же пленник? Куда он залез?
Цепью был он прикован к дверям,
Цепь на месте, а пленник исчез.
Только смотрят - лежит на земле
Кисть руки - и слова не нужны,
Растерялись - за столько лет
Не стречались с подобным они.
Лес, деревья, кусты без конца
Неизвестно, что там, впереди,
Что еще ожидает бойца
На опасном обратном пути.
Рану жгет нестерпимо огонь
И нет сил, чтобы дальше идти,
Из груди вырывается стон
И, казалось, - уже не дойти...
Только все это он превозмог -
Он дошел, он вернулся к своим.
Есть такое понятие - Долг!
Для него это было святым.
Он дошел, рассказал как умел,
Что увидел, узнал про врага.
Только выжить вот не сумел,
Хоть была ему жизнь дорога
И уже на руках у друзей
Умер он от потери крови,
В юной жизни короткой своей
Не познав еще счастья любви.
Он погиб, он погиб как герой,
Свою жизнь без остатка отдал.
Он, еще ведь такой молодой
И домой так вернуться мечтал.
Мы запомним его и других,
Кто в боях был бестрашен и смел,
За страну, за любимых, родных,
Жизнь свою никогда не жалел!