И опять я застрял надолго
На ухабах чьей-то судьбы.
Развалилась моя двуколка,
Разбежались мои рабы.
И я вновь разбираться должен
В том, что было давным-давно,
Чьи-то тени чужие тревожить,
Чье-то кислое пить вино,
Клясться именем чуждого бога,
Бриться бронзовой бритвой тупой,
Надевать перед выходом тогу,
Чтобы слиться с державной толпой.
И как будто иных занятий
У меня в этом мире нет.
Убирайся подальше, приятель!
Между нами две тысячи лет!
1995