Вы видели как народ веселится
При виде вИселицы?
А как срывается разом рывком
Шестерка грузовиков,
Оставляя чувства смешанные и
Дюжину повешенных?
Дело новое, ещё нет сноровки,
Слетает одна верёвка -
Эта экзекуция из самых первых
(ещё до Нюренберга).
Вновь надо "беглеца" повесить,
Возня, и он на месте.
И генералам, и унтер-офицерам -
Поровну высшая мера.
Военные преступники с позором
Казнены по приговору.
Дни февраля сорок шестого года,
Центр старого города.
Киев, Крещатик, развалин линии
У площади Калинина.
Громоздится кирпичное крошево,
Руины моего прошлого...
Толпы, люди напряженно нервны,
Кольцом "Студебеккеры"...
Измождены лица, одеты кто в чём,
Народ в войне всё ещё...
Раны его болеть ещё не перестали,
Инвалиды с костылями...
Замерла площадь, тревожно и тихо...
Людское покарано лихо
Аккордом двенадцати его смертей
На виду у тысяч людей...
И вдруг толпа пришла в движение,
К чертям заграждения...
Словно чудовищный порыв ветра
В направлении центра...
Людская лава стремится вылиться
Прямиком к виселице.
Видимо, тянет она, словно магнит,
Смерть смертью манит...
В толпе лишь ноги поджать успеть,
Замешкаешься - смерть.
Обе они сродни, комплементарны,
Беспощадны и коварны.
Только смерть по любой причине -
Человеческая кончина.
Непростительно её особую стать
Любопытством унижать.
Унизительно, нельзя веселиться
Около свежей вИселицы...
Поймешь, если еще на этом свете
Ты оказался свидетелем.
А толпа, она вечно и всюду толпа,
Жестока, глуха и слепа...
Это было в Киеве на бывшей площади Калинина в феврале 1946г
Исполнение приговора суда над группой немецких военных
преступников.