Он придёт, как обычно, когда невозможно заснуть.
Когда ты вне себя иль почти что на грани запоя —
Тот, кто целую жизнь не давал ни минуты покоя
А потом вдруг однажды сказал: «Ну да ладно, забудь».
У него будет всё, что я вечно берёг для себя:
Циферблаты, ключи, города, все болты и пружины.
Триста лучших спартанцев моей иллюзорной дружины,
И две сотни стихов — для неё, для него... для тебя?
Мой любимый костюм, из которого вырос давно,
Три туза в рукаве да шестёрки — под стать — на погоны,
Все мои фотографии, мысли, звонки, телефоны,
Всё моё неотснятое, вечно в проекте, кино.
Он не даст мне руки, лишь чуть слышно шепнёт: «Гутен таг».
Скривит губы в улыбке и сядет на стул у кровати.
«Не вставай. Я, возможно, конечно, совсем и некстати.
Но пока к вам доедешь... короче, ну ладно, ты как?»
Из-под двери внезапно потянет ночным сквозняком.
И мурашки запляшут по коже как куклы на нитке...
Мы так часто завидуем кошкам, богам (и улитке),
И находим слова уже прожитым задним числом.
«Я? Не знаю, — слетит с моих губ, — у меня всё о-кей».
И всё тело как будто поддакнет непрошеной дрожью...
Так привычно испуг и вину затушёвывать ложью.
И выдумывать правду, когда лучше думать о ней.
«Хорошо, я тогда побежал», — он поправит кровать.
И, слегка подмигнув, растворится в узоре обоев.
«Не грусти, я прекрасно всю жизнь проживу за обоих.
Ты поспи. Ещё всё-таки слишком уж рано вставать...»
И внезапно захочется взять и разбить зеркала!
Что привычно следят и, паскуды, ведут панихиду.
Всё к чертям! Ни за что! Я вернусь! Я смогу! Я не выйду!
Я сотру эту тень, что всю жизнь у меня забрала...
Или он не при чём? И сквозь клеточки календарей,
Как сквозь пальцы, мы сами сдаём всё, что можем, в аренду.
Старый киномеханик вращает судьбы киноленту,
А мы смотрим из зала, желая уйти поскорей.
Чтобы дальше дарить или, лучше сказать, — продавать
Все метанья души, все задатки, мечты, идеалы.
Разменяв то, что было, на то, что так любят менялы.
Чтоб однажды издохнуть ... Иль всё-таки снова... опять,
Расцарапав до сердца, достать, что велели: «Скрывай».
И, сорвавшись с цепи, диким динго метнуться из дома,
Где всё слишком привычно, тепло, хорошо и знакомо...
Лишь бы только опять не увидеть того же фантома,
Что присядет на стул и тихонько шепнёт: «Не вставай»…
2009