Письмо разгневанных мужчин
эмансипированным стервам
О, дорогая Алеф или Эм, —
Тебя иначе мы не называем —
Ты создала стране мильон проблем,
Мы все теперь при деле, дорогая!
С утра до ночи весь пакет программ
Наполнен информацией горячей:
Что с президентом нужно делать нам?
В тюрьму его? Иль как-нибудь иначе?
Насралла нам порядком подосрал,
Разрушены домов еврейских тыщи…
А сивый полицейский генерал
Сидит, в белье мадам улики ищет.
Ему бы террористов половить,
Схватить воров, прохвостов, наркоманов,
Но — некогда! Мадам изволят выть,
И требуют вниманья беспрестанно.
Паёк солдатский кто-то уволок,
Не подвезли патроны и снаряды…
Тут бы сыскать виновных в краткий срок,
Но — некогда. В белье копаться надо!
В олимских семьях — мрак и нищета,
Трещит бюджет, пособия срезают…
Зато посмотришь телек — красота!
Там президента за разврат терзают.
Презрев международный документ,
Иран для нас готовит бомбу? Враки!
Но — правда, что министр и президент —
Сплошные сексуальные маньяки!
Все об одном и том же говорят
В дискуссиях на кухнях зло и дружно:
На кой нам ляд влезать в хозяйский ****?
Позориться — на кой ляд бабам нужно?
Ах, эти жертвы! Их — гудящий рой!
Все вспоминают, как во время оно
Их президент бросал на стол большой,
Вовсю терзая девственное лоно.
В недоуменье сабра и оле.
Они покуда не уразумеют,
Как столько лет мог на святой земле
Наш президент насиловать евреек?
И что ж они не поднимали крик,
Когда у них возникло убежденье,
Что этот старый сексуальный псих
Нечистые имеет намеренья?
И почему молчали столько лет?
Что, подбирали побойчей компашку,
Чтоб в вылитый на «папу» туалет
Свою добавить, личную, какашку?
Мадам! Нам эта тактика ясна.
Стратегия такая нам знакома.
Она и безотказна, и точна,
Когда дела поправить нужно дома.
Бывает, что в семье достатка нет.
Но наши бабы всё-таки не дуры!
Идти служить в массажный кабинет?
Нет! Выгодней — во властные структуры!
Попасть в структуры властные сумей,
Будь непреклонна в выборе дорожки!
Глядишь — и клюнет кто-то из вождей
На голый пуп и стройненькие ножки.
Чтоб показать, что все мы — молодцы,
Как это чистоплюям ни противно,
Обязаны отечества отцы
Быть сексуально больше всех активны.
Вот тут то ты, подруга, не зевай!
И так подай себя владельцу кресла,
Чтоб, бедного, его из края в край
Весь день гоняли взвившиеся чресла.
И вот когда не выдержит старик,
И волю даст рукам, а после — члену,
Ты до поры придерживай язык,
И ничего не требуй на замену.
Он сам тебе предложит то да сё,
А, может, даже то да сё подарит.
Капкан — захлопнут! И отныне — всё!
Вождю отныне можешь плюнуть в харю.
Пускай теперь попробует разжать
Твои не очень крепкие объятья!
Ты поясни, чем будет угрожать
Не очень непорочное зачатье.
Он сам тебе подарков нанесёт,
И должность даст престижней и повыше,
И в каждый список льгот тебя внесёт,
И в каждый бонус он тебя запишет.
Но вдруг случайно обманул старик,
Пообещал, но дать — не расстарался,
Через полгода поднимают крик:
«Он грязно сексуально домогался!»
Вы СМИ в свою пускаете кровать,
Патрона — поливаете по-свински,
Вам больше не даёт спокойно спать
Венок лавровый Моники Левински!
И вот уже в полиции разбор
Идёт, и собираются улики.
Корреспонденты мчат во весь опор,
Вовсю сверкают фотовспышек блики.
Хоть нам закрыт в отсек дознаний путь,
Но, как бы это было ни противно,
Воображеньем — можем заглянуть,
Представить эти речи. Конспективно.
Она расскажет, как в тот страшный день
Она сидела за столом в приёмной,
Закончив дел некрупных дребедень,
И облик был невыразимо томный.
И был в душе лирический момент,
И был разрез на юбке нараспашку…
Тут появился наглый президент,
И грубо изнасиловал бедняжку.
Как встрепенулась, бедная, в момент,
Как вмиг ушли покой и безмятежность…
Но было поздно! Наглый президент
Уже терзал несчастную промежность.
Так проходили долгие часы.
Он на неё бросался с новой силой…
Что вы спросили? Кто снимал трусы?
Она тогда их вовсе не носила.
Что, может быть, насильник обещал
Зарплату, должность, серьги с бриллиантом?
А, может, безработицей стращал
С известным всем ораторским талантом?
Она теперь не помнит ничего.
Что говорил — она не понимала.
Не оттолкнула почему его?
В такой момент бывает силы мало...
Почто не дотянулась до звонка,
Почто на помощь не звала охрану?
Да занята была её рука —
За шею обнимала хулигана…
Да, приговор общественности быстр,
На голову налит ушат помоев:
«Насильники!»… Кто? Президент, министр…
Пардон, ребята, это что такое?
Вам подтвердит любой мужик, друзья,
Америки мы с вами не откроем,
Что даму изнасиловать нельзя,
Коль не захочет. Вплоть до мордобоя!
С ним — можно. Только будут синяки,
Царапины, кровоподтёки, раны…
И если бабы на подъём легки —
Сдадут в момент партнёра–хулигана.
И, коль не ждать полгода каждый раз,
И негодяю не давать поблажку,
Любой эксперт мгновенно справку даст,
Любой сержант упрячет в каталажку.
Увы и ах! Пока дошло до них,
Что их насильно, в общем…, это…, взяли,
Потом пока «насильников» своих
Сдать иль не сдать — по паре лет решали…
Теперь идёт великий колоброд,
Судебное и следственное чудо.
И должен весь израильский народ
Вагины этих стерв отмыть от блуда!
Так не вернёшь свою девичью честь.
Коль нет, то — нет. Не вставишь глаз циклопу.
Напротив: ваша подленькая месть
Устроит нам позор на всю Европу.
Так не получишь то, что обещал,
Не обновишься ни душой, ни телом.
Лишь по стране пройдёт страстей накал
Да оторвёшь мильон людей от дела.
Не бьют вождя ни пулей, ни ножом
Шахидско-мусульманские арабы.
Его увечим сами. Шантажом
Какой-нибудь еврейской подлой бабы.
Долой позор! За давностию лет
Не принимайте дело к рассмотренью!
И шантажисткам — дружно скажем «Нет!»
Ни славы им, и ни обогащенья!
Мы судьям скажем по-еврейски: Ну!
Уймитесь, успокойтесь на минутку!
Спасайте от преступников страну,
А не от тех, кто трахнул секретутку.
У нас проблем баарец — ого-го!
Займитесь неотложными делами!
А кто из них когда и как кого —
Пусть похотливцы разберутся сами.
А кто изменщик и прелюбодей,
В том разобраться досконально сможет
Не пошлый суд мирской чужих людей,
А лишь семейный суд. А после — Божий!
А президента — можно оправдать,
Пусть вёл себя и не совсем достойно!
А в штат начальству кадры нужно дать,
Чтоб весь свой срок служило нам спокойно.
Ведь, слава Богу, есть у нас девчата,
(А кончатся — другие подрастут),
Что за квиют, за льготы и зарплату
По пять раз в день начальнику дадут!
19.09.06
Ришон ле-Цион
ПРИМЕЧАНИЕ АВТОРА.
Как видно из даты, этот текст был написан почти три года назад, во время первой судебной кампании против президента. Текст нигде не был опубликован.
Через несколько месяцев после его написания было опубликовано интервью с "пострадавшей", в котором (к великой радости автора) она отвечала на вопросы почти точь-в-точь так, как написано в этом памфлете.