Степенным и раздумчивым вырос Мантихор, -
проходя по бульварам заблудших душ, минуя
от пошлости ломящиеся ярмарки тщеславия, -
Что за названия? скажете вы, - А других улиц
люди пока не придумали!.. - прохаживаясь так,
Мантихор наблюдал, как бога окунали в копировальные
воды, а тот всякий раз выходил разным... Но это
только радовало мелких богодобытчиков; -
А у меня свой, - один говорил другому с таким видом,
будто у Бога был свой дом, своя машина, свой... правда,
доход-то у него был: щедро сливал потоки мракобесия
небесным свинкам, обожавшим хрюкать серобуромалиновыми
пузырями поутру.
Степенность его, однако же, была напускной. -
И в глубине, и на окраинах души он остался прежним,
юным Мантихором, только уверенности, ясности и чистоты
в нём поприбавилось, - и теперь ему уже было скучно
говорить с пациентами психиатрического зоопарка людей,
сливающих всё изобилие своих страстей на мантикор,
которые становились злыми от черно-огненной алчбы и
сжигали дотла своих непрошенных хозяев.
Мантихор благодарил Судьбу, на которую сперва шёл приступом,
и не подозревая, насколько она была одинока и никем не понята.
Конечно, она обрадовалась ему, его ясному уму и чистоте
восприятия!.. И наказала ему нести этот дар всю жизнь,
не просто невзирая на неизбывный людской сток страстей,
но даже благодаря ему: кто очистит человеческое сердце, как не
Мантикора, вверенная ему от рождения?...
http://stihi.ru/2009/09/17/3295