Серость британской породы такая,
Что на солнце блестит серебром,
Наша кошка ещё совсем молодая,
Но дом перевёрнут вверх дном.
Поцарапан диван, погрызанный плед,
В клочья обои и шторы,
Живого места нигде уже нет,
Везде от когтей этой кошки узоры.
Повержен давно, телефон как презренный,
Нарушитель покоя и крепкого сна,
Провод как тонкий лоскутик степенный,
Кончается там, где должна быть стена,
Поклеена новой панелью из пробки,
Но всё разломала, изгрызла она,
А потом отдыхает в коробке…
Её независимость, наша вечная тема,
Она подойдёт иногда, обозначив себя,
И знает, поди, не грозит ей замена,
Ведь стала для всех родной как дитя…!
Не жалко нам штор и карниз потолочных,
И не жалко обои и сотни носков,
Для неё я во время часов сверхурочных,
Готов вить игрушки из личных шнурков.
Молока подливать и следить за питаньем,
Слушать ласковый - «мур», по утрам,
Остальное наверно, решит воспитанье,
Когда подрастёт, то закончит бедлам…..
Наверно?