Я губами ловил уходящие струи,
Уходящие струи бутылки пивной,
Третий ящик уже допивал я, тоскуя,
Бесконечно тоскуя о жизни земной.
И чем больше я пил, тем ясней понимал я,
Тем ясней понимал я, что пьянею не зря.
Вскоре башню снесло, и с тоской наблюдал я,
И с тоской наблюдал я угасание дня.
Чем я больше пьянел, тем мутней становился,
Тем мутней становился мой недремлющий взор,
Только я продолжал, и в итоге – напился,
Очень сильно напился, сильно так, что позор.
Для непьющих товарищей ночь наступила,
Уже ночь наступила в тихом доме моем,
Я же чувствовал бодрость - ведь мне накатило!
Накатило конкретно. И пошел на район.
Я узнал, как ловить кулака поцелуи,
Кулака поцелуи опять и опять.
Виноваты во всем пива пенные струи,
Пива пенного струи. Литров шесть или пять.
Если кто-то забыл оригинальные строки этого замечательного символиста, я с удовольствием их напоминаю:
Константин Бальмонт
Я мечтою ловил уходящие тени ,
Уходящие тени погасавшего дня,
Я на башню всходил, и дрожали ступени,
И дрожали ступени под ногой у меня .
И чем выше я шел, тем ясней рисовались,
Тем ясней рисовались очертанья вдали,
И какие-то звуки вдали раздавались,
Вкруг меня раздавались от Небес и Земли.
Чем я выше всходил, тем светлее сверкали,
Тем светлее сверкали выси дремлющих гор,
И сияньем прощальным как будто ласкали,
Словно нежно ласкали отуманенный взор.
И внизу подо мною уж ночь наступила,
Уже ночь наступила для уснувшей Земли,
Для меня же блистало дневное светило,
Огневое светило догорало вдали.
Я узнал, как ловить уходящие тени,
Уходящие тени потускневшего дня,
И все выше я шел, и дрожали ступени,
И дрожали ступени под ногой у меня.