Царице Шемаханской тяжело. Томится грудь и по ночам не спится. Морфей не посещает, как назло. А коль уснёт, такое вдруг приснится - не вымолвить и в сказке. Как на грех, и в Шемаханстве тысяча прорех. Грозят войной несметные войска с востока, запада и севера, и юга. Все оттого, что нету мужика в хозяйстве Шемаханском… Стоп, подруга. Нельзя реветь! Слезу утрём пока и навестим соседского царька.
Ах, царь Додон! Ему уже сто лет, но он ещё коптит сей белый свет. Орёл! Герой! дружина о-го-го! К тому же больше нету никого на триста верст и далее округ…
- Ну, здравствуй, царь Додон, любезный друг! Что опечален? Тяжела ль корона? У ног твоих присяду здесь у трона и расскажу про Шамаханский край, откуда родом я. Небесный рай красот таких не видывал наверно. А у тебя обслуживают скверно, бранятся, на традиции плюют. Что на обед? Четыре смены блюд? Ох, не по этикету, но пойдет. Да, пригублю. А это что? Компот? Мой дорогой, разбаловал ты челядь. Не буду больше, сильно сводит челюсть кислятина. Зато, небось, бодрит? От этого и леший захандрит, не то, что царь! Не лучше ль коньяка? Вдохни букет и пригуби слегка заморского испытанного зелья, и закуси. Теперь черед веселья. Вот ты и оживился наконец. Плясать? Хочу. Немедля под венец? Не знаю, право, не спеши, постой. Подарок? Мне?! Петух? Да золотой?! Недюжинная сила - красота. Как мило! Что же, танец живота я для тебя исполнила бы в дар, мой государь. Тебя бросает в жар? Потеют руки? Холодеют ноги? Преставился.
Как вы жестоки, боги... к несчастной женщине!
Труды пропали зря. И больше нет ни одного царя.
Горел, пылал огнем и вдруг потух!
Нет мужика. Зато каков петух!