Великолепный Яхэо (так он себя называл) вышел поутру из избы и, щурясь от яркого света, по-хозяйски прохрустел валенками по свеженаметённому за ночь снегу. День зарождался отменный! Сугробы перекатывались из одного в другой подобно волнам и бесстыдно искрились на солнце, обнажая миру каждую свою снежинку. Застывшими фонтанами замерли вокруг красавицы-березы. Чуть поодаль, ближе к спящему лесу, усыплённой каруселью остановился нестройный хоровод задумчивых елок. Меж снежных барханов уютно разместилась небольшая просевшая избушка Великолепного Яхэо. Дым из ее трубы уже не шел, но теплый воздух от не остывшей еще печи, вырываясь на свободу, жадно отвоевывал себе прилегающее пространство бледно-голубого зимнего неба.
Великолепный Яхэо задрал голову вверх и несколько раз бодро вдохнул колючий морозный воздух. Организм ответил легким головокружением. Потом мужичок, широко раскинув руки, смачно потянулся, от чего старенький тулупчик его слегка устремился вверх, и отороченный ветхим мехом воротник слился с такой же запущенной бородкой и остатками шевелюры хозяина, явив этим довольно забавное зрелище. Продолжением этих весьма комичных процедур были три-четыре условных подпрыгивания на месте, при которых валенкам оторваться от земли так и не удалось, что, впрочем, от них, очевидно, и не требовалось. Затем Великолепный Яхэо сосредоточенно замер. Он мысленно заглянул внутрь себя и увидел нечто до боли знакомое, свежее, теплое… Воображение нарисовало привычную картину: мутно-коричневая чайная жижа с радужными масляными разводами, в которой покачивались измельченные до неузнаваемости кусочки хлеба и вареной колбасы. Стоп! А лимон?! Ответом было резвое всплытие по-дельфиньи юркой корочки цитруса и обратное ее погружение в путину, – лимон он всегда заглатывал живьем…
Великолепный Яхэо удовлетворенно вздохнул, с еле уловимой улыбкой вышел из скрипучей калитки на заснеженную дорогу и по глубокой колее от проехавшего спозаранку трактора довольно резвой полумарширующей походкой направился к околице. Умудренный Йонкау сегодня просил придти пораньше – он не любит, когда в коридоре в ожидании толкутся люди. Хороший он, душевный человек – Умудренный Йонкау! Только странный немного – все время просит называть его Сергеем Яковлевичем. Но ему это можно простить. К нему вон даже из области люди часто приезжают. Наверное он и правда незаурядный психиатр…