Премудрой Василисе поутру приснился сон. Что характерно, в руку.
Иван в походе. Насмерть бьется он. Телесную испытывает муку от аспида какого-то опять ее герой. Ну, как тут дальше спать?!
Она вскочила сразу, вся в поту, неладное почуяв за версту. Ивана рядом не было в постели. Как так? Такого не было доселе. Да ведь еще ярило не взошло, рассветный луч в окне не показался! Во что же мой дурак опять ввязался? От Василисы, коль на то пошло, узнает супостат почем фунт лиха! В дорожное принарядившись тихо, детей любимых в лоб поцеловав, всем мамкам-нянькам строго наказав воспитывать их ласково и нежно, она свой дом покинула поспешно.
Вопрос стоял: куда за ним идти. Открылись перед нею три пути.
Направо царство славного Салтана. Дорога густо поросла бурьяном. Хоть царь Салтан бывал с Иваном строг, но постоянно приглашал на службу. К тому ж водил он с Василисой дружбу. Иван-дурак пойти туда не мог.
Налево мой герой ходил уже. С сиреною поймала на меже. Сирена – жуть, и вся почти раздета. Еще чуть-чуть, была бы песня спета. Как вспомню, прямо оторопь берет. Но вряд ли он опять туда пойдет. Иван - он все же не такой дурак, чтоб с жизнью распрощаться просто так.
Остался путь тернистый напрямик. Не здесь ли мой скитается мужик? Вот… Ланселот! Ну, ничего, сыщу, хоть на себе до дома дотащу! Знакомым духом веет по лесам. Не Змея ль царство? Ба, да вот он сам!
- Горыныч, Змей зеленый! Ну, привет! Ивана заманил на свой обед? Подумай, Змей, башкой хотя б одной, сумеешь ли тягаться ты со мной. Все расскажи чистосердечно сам, авось тогда наркологам не сдам. Иль ты предпочитаешь смерть от ран? Показывай давай, где мой Иван. Горыныч ввел ее в огромный зал. Там наш Иван уже без чувств лежал. Скупая богатырская слеза непрошено катилась на глаза. Хоть он крепился из последних сил, все ж левый глаз на синий нос косил. От счастья Василиса подняла на руки разомлевшего супруга, знакомая дорога довела до дома их, где верная подруга омыла тело мужа и в кровать его сложила на ночь почивать. Себе наливкой остудила кровь.
А поутру все повторилось вновь: изысканный накрыт на стол обед, цветы в горшке…, а мужа нет как нет. Такая вот у них любовь-морковь!