***
А дома, гляди-ка, и хлеб, и вино.
Пушистый ковёр и атласная простынь.
В грядущем и нынешнем нам не дано
С отчаянным прошлым померяться ростом.
Мы выше не стали, но вроде – умней.
Следим за детьми, за собакой, за модой.
Но ты посмотри, что мы сделали с ней –
С бесстрашной, шальной, непокорной свободой!
Обрезали кудри, и строгий костюм
Едва застегнули: в груди он был тесен.
Бунтарь и бунтарка берутся за ум,
Бросая штурвал ради офисных кресел.
Она у дверей задержалась чуть-чуть –
Свобода – в предательство наше не веря.
И всё же упрямо расправила грудь,
И треснули швы. И захлопнулись двери.
А вот оно счастье-то: хлеб, и вино,
И тёплый очаг, и здоровые дети.
Не слушай меня, это просто смешно.
Я, видно, вдохнула отравленный ветер.
Бывает… Мне чудится что-то порой…
Как будто мы здесь безнадёжно забыты.
Ты форточку лучше скорее закрой:
Свобода не любит довольных и сытых.