Он жил на земле, но витал в поднебесье
И только о небе любил и пел песни,
И часто казалось ему, что он мчится
На крыльях послушной стремительной птицы.
Вот кончилось детство, открылись просторы,
Но чужды парнишке долины и горы,
Долой колебанья и брошенный жребий
Рассеял сомненья: Ты! Должен! Быть! С небом!
Ты должен дерзать трогать небо руками
И спорить с ветрами, дружить с облаками.
И вот, показалось, мечта стала былью,
Казалось…, но парню подрезали крылья.
Казалось, комиссия – вот уж проблема,
Но к чёрту пошли теоремы и леммы:
«Ты можешь служить, на твердыне, конечно,
А в небо дорога закрыта навечно».
Всю жизнь на земле! Но ведь этого мало,
А небо ветрами парнишке шептало,
Беру только сильных, казалось, шептало:
"Ты молод и смел, так начни всё сначала".
И вновь он спокоен, и вновь ему снится
Прекрасная в гордом стремлении птица.
И чтоб он не делал, и где бы он не был
Он думами - в небе и бредит лишь небом.
20/VII/1971 год