Яркий столб лунного света выхватывает из ночной тьмы фигуру молодого человека. Сама луна скрыта где-то за границами нашего видения, она дает только узконаправленный луч серебристо-желтого, потустороннего света. Деревья, облака, земля, тонут в бархатистой тьме, укутываясь в нее как в теплое зимнее одеяло. Земля больше других скрывается под густо разлитым мраком, кажется, будто темный воздух и темная земля слились в одну единую ночную стихию...
На старой, покосившейся, "совковой" скамейке сидит молодой человек. Его давно поседевшие волосы стелются колючими волнами на поникшие плечи. На лице сквозь бело-черный шутовской грим пробиваются глубокие морщины, заработанные "благодаря" не то тяжелой жизни, не то глубоким раздумьям. Даже таящиеся в уголках рта, оставшиеся после вечной улыбки, борозды потеряли свою доброту и стали мистически грустными... Посмертными... Из-за спины выглядывает рукоять меча... Бывалая, потертая, такая же, как и ее владелец... Листья и ветви деревьев оплели ее мертвой паутиной так крепко, что, пожалуй не каждый смог бы теперь извлечь верный клинок из ножен... В ладонях юноши сжата свеча... Ее высокое пламя уже давно пытается сточить парафиновый ствол... Оно настолько увлечено этим занятием, что даже перестало отбрасывать тени других предметов и освещать их... Весь его свет ушел на уничтожение... Тягучие восковые капли, путаясь в пальцах, сковали их, оставив на виду только несколько островков кожи. Сквозь один из таких островков проглядывается серебряное кольцо в форме раскрытой пасти льва... Но ему недолго осталось наслаждаться лунным светом... Еще несколько капель, и его также зальет холодный гробовой церковный воск... На коленях покоится давно увявшая роза, принявшая цвет столетия назад запекшейся крови... Рядом на скамейке, прислонившись на ее спинку сидят два черных крыла... Почти все оперение с них облетело, скрывшись в приземной тьме и обнажив растущую под ними кожу... Вот только кожа тоже начала гнить, разверзая маленькие, аккуратные пока еще, дырочки... Как в червивом яблоке...
Но глаза... Глаза, принявшие жестокую, для многих - Иную Тьму, и сами превратившиеся в бездонные Темные маски, были живыми! Они, хоть и умирали, но все равно дышали последними, вероятно, мгновениями жизней...
Павший, но не Падший...