Спросил меня — зачем пишу?
Да просто так . Процесс приятен.
Стараюсь. Буквы вывожу.
В режиме дня нет белых пятен.
Иду за рифмой по пятам.
За сверхзадачей мчу вприпрыжку.
И, отдавая дань стихам,
И прозы накопил на книжку.
Я — не новатор никакой
По части рифм-аллитераций.
И нет за крошечной душой
Невиданных ассоциаций.
И проницательности нет
На незаметные мишени.
И в то, во что бьет целый свет –
Я тоже бью. На пораженье?
Отнюдь. Стрельбы не слышен звук.
Он просто тонет в общем гуле.
Тружусь, не прикладая рук,
Во сне, на стульчаке, на стуле.
Не роюсь я в отвалах тем —
Не очень резвый я копатель.
Читать, что пишут? А зачем?
Я — не читатель, я — писатель.
По книжным лавкам не брожу.
Чуждаюсь лирики слезливой.
Я с жанром проходным дружу:
Журнал. Газета. Детективы.
И редких рифм в наборе нет.
Весьма суконны выраженья.
Зачем пишу? Даю ответ:
А так. Для самоутвержденья.
Нет сил сдержать чесанье рук.
Жду восхваления от ближних.
И утешает мысль: а вдруг
Еще хоть кто-нибудь услышит?
Хочу кричать, как тот один,
Свои читая безделушки,
«Ай, Пушкин! Ай, да сукин сын!»
Да, сукин сын! Хоть и не Пушкин.
Да, славу я хотел стяжать.
Да, деньги тоже. Денег мало.
Но — конкурентов не догнать.
И поздно начинать сначала.
Но знаю я наверняка,
Что серый цвет, присущий массе,
Не показатель дурака,
А популярен в среднем классе.
Брусчатка — из камней любых,
Хоть серых, но собой довольных.
И здания — не из одних
Камней, вовсю краеугольных.
И не скрываю — я горжусь,
Не представляясь скромной целкой,
Любой приличной — даже пусть
Простой ремесленной поделкой.
Себя читая, я опять
От самовосхищенья млею.
Хоть не умею я писать,
Но не писать я не умею!