Метафизические реки

      

               Гром термометра-а-ай,
               Денег дохрена-ухай!

С обиженным сердцем,
По нервам старинным,
Бреду заколдованный в круг
Брошенных, смазанных,
На сваях растянутых душ-
Детских и самых детских.
Солнышко зимнее, вечное-
Ты светишь, подмогой, из блеклых зарниц.
И вот не один я, и ты не одно,
С тобой-то не будем играть в казино,
Где кон застелен удобной, надежной любовью,
С запаской всегда парашютной.
Ты верно хранишь мои будни в тепле,
К тебе приникаю, слоенным суфле,
Растекаюсь у подножья лучей,
Проникаюсь желанием -
В тебя обратиться, в тебе испариться.
Хоть не будет ни лиц, ни страниц от руки,
Но будут они от жары,
Вот так-то по сердцу,
И даже приметней-приветливей.
Сны мучает мальчик, уставший стенать,
В зависимости от настронв своих ли, партнеров,
И легче камнем сшибать,
Тупо-изысканно-скроенные стекла стервоза.
Сны мучает мальчик, глаза- камни кристальные,
Но с тёмными впадинами, меж, над и под,
От вязкого сторожения, холощения благодающих,
Сосущих непостоянством обетов любви.
Будь то, что там будет,
Гора же стоит и под лавой,
К чему же хромые иль зыбкие камни скале?
Для смерти?
Коль вечности служит, зачем ей они?
К чему завершенья?



   - МИЛОСТИ ПРОСИМ БАРОН ФОНФОРОН.
МЮНХГАУЗЕН, ХИТРОСТИ ВАШИ НЕ БЕЗОПАСНЫ.
ТРОННЫЕ ЗАЛЫ ПУСТЫ, И СОГЛАСНЫ.
ЗА НАРДЫ САДИТЬСЯ ВСЕМ. ГОВОРИТЬ ПРАВДУ, КАКУЮ УМЕЕТЕ, КАК СУМЕЕТЕ, НО ТОЛЬКО ИСТИНУ НАШУ. НАСТАВНИКИ ПОКИНЬ ТЕ НАС, СЕГОДНЯ НАША ОЧЕРЕДЬ СОСАТЬ ВЛАСТЬ БЛАГОДАЮЩУЮ ОБЩЕСТВУ. МИГЕРА ВЫСТРЕЛИ В ЖИВОТ ОРФЕЮ, А ТО НЕ ГОЛОДЕН, А КТО НЕ ГОЛОДЕН ИЛИ УЙДЕТ ИЛИ УМРЕТ. ВСЁ...фух,
Зажглись горилки, замерзли холодинки,
А в керосинке не то и не другое,
Под стол, смотря картинки
На потолке на стенах,
Посасывая время, льдинки,
Посапывая на боку трамвая,
Веять вуальное ваянье на прямоту,
На прямоту глаголов-
Оргалит и Мураками,
Сходность-переходность,
А часовня мамой!
Головодробилка, вилка...
Темочка, тоскливый ****обол мой,
Помнишь Мотю, повесившегося на люстре вместо Иуды?
А в прокуренной кухне:
"Кто нибудь пойдет курить со мной Петр, Иоан, Яков?"?
Царицинский ансамбль сада
Ты тоже строил, теперь гуляя по нему,
Втроем иль с женами, детьми, не те мы,
Что Б.Г. расчленяли:
"Тебе ногу, или голову Б.Г.?".
Не те, что в новый год, вдоль квартиры на пяти мерседах, 5 часов мотались.
Серый голубь на серой крыше,
Ява кончается, еще бы штук двадцать,
И преф, пулька хотя бы на сто,
С антены стекают дождинки,
Лапша, бородинский на масле,
Конечно истина в вине,
В плену мимозы.
Блатнякошаманская сага - наше знакомство,
Вплетя маслины бы,
- Ой, новое соцветие!
- Органично.
- У-угу.

Зарешеченные окна - бкезопасность Каси, -
Кошки, что дыдышкает весь день:
- Что-о дыдышкает?...
Размышляя об участи образованных, реализованных,
Стабильно функционирующе,
Ананирующих успех,
Я решал не обретать сего удела в беспределии.
Кем же мне стать?
Пульс разливается везде,
В спальных кварталах, на подоконниках
Алоэ, зеленью иголок, вершит судьбу свою
И глоток домочадцов.
В чае с медом,
Сродни святому в углу,
У тюля с исцеляющей иконы.
До мажор сыграло жестко, точно пианино,
Вся правда жизни в звуке том,
Он абсолютно произошел.
Укомплектованный с землей, водой и небом,
С ветвистой наготой аллей зимой,
Мрамором музеев, просыпаюсь -
Кофе, яйца, "Как дела?" от папы,
Лепс, Носков и Розембаум, Кинчев и Высоцкий - вот дела мороженнно мажорски.
Меж глухоты людской,
Оглохший к стонам, дохожу до театра,
И восемь лаконичных судеб
В день, упраздняются в стихах на сцене,
Лампадами теней, сходят с порталов
К слуху зала, в нём не устаканившись, растрепываются в быт и мелочи внимающих, их по своему употребляющих.
Куда ведут пути? К хребтам?
К иконам иль к мостам развилок правд?
К чему развязывается узел?
И ленты доводов друзей,
Не отыскав концов, теряются,
И вьётся новая струна - дорога к новой правде.
Иль может сам закат - не есть финальность дня,
А просто многоточие в виде гасящихся лучей.
Тогда природа изначально без начала,
Без конца, без середины, вечность
Вечность обуздала, и природа вдруг слилась, как продолжение чего-то, что в чем-то было вечно,
И вещество рождает существо,
Луг - суть травы,
А поцелуй - символ любви,
К чему понятие "разница",
Коль разное одно?
Война всегда от разницы,
А оправданье историческим масштабом,
Как клейкое дерьмо из... их телевизора.

Я ревизор вселенной собственной,
И собственной глуши блуждая,
Заблудившийся изгой из самого себя.
Выходя в миры, не мир меня не видид, не я его.
И реки счастья вспять к невидимым истокам сердца,
И дождь иль снег,
Всё тот же ветренный хмель,
Холера зимней весны,
Что за струи зудящие?
Да лампочки по нервам разноцветной яркостью,
И вроде к радости призыв они,
К какой? К какой заре отлив?
Лишь самоцветы пустоты внутри,
Миры - сгустившиеся сны,
Белесорваные лучи соблазнов,
Сиеминутных свадеб брег,
Сиеминутных правил,
И буд-то прах я сам вдоль них
Играю в то же многоточие.
Любимые все имена событий шатких,
Столбцы из дней и зыбкие утраты,
Зыбкие богатства из надежд и мечт,
Зыбь в сомнамбулах зеркал судьбы судимой,
Но есть и вата страсти,
Для хоть костра мечты.
Живешь мечтой за пазухой у Феба,
В глазницах Фидия,
И промеж пальчиков хвоста царицы Маб.
Пью жидкости стадами за гардоном стен,
Неронов пир - моя опочевальня,
Лакайте сводники измен
И изменяйте рьяно,
До потери тел,
До стёртости того,
Что в свое время называлось дух.
Призрак истины распятый
На семи шпилях Москвы,
Снег, накрывший все металлы,
Развёл свежести мостки,
Мои тайные скрижали объяснив чужим мозгам,
Словно культ звезды на Кремлевской крепости.
Что ж, бульваром обойти?
Расстелить свою словесность,
Как спасение реки ручьем,
Выделив течение вороньим воем.
По брегам стоги снежинок,
Инея растресканность в углах глади стёкл,
Заводских постороек.
Трубные дыма трупными туманами,
Обойтись противогазом из любовных идеалов,
Отхватив друзей кусок прихода от травки,
В новый 2009 выбиться, как вылететь - сколь печальный вывод.
Попробуем еще раз:
Май на Сене вновь через Золя
Взгляд Елены с сыном ги-ги-ги, как Мария на устах чтецов псалмов,
Нервен, схолощенность фраз,
Опять мендаль, как это?
Вроде вместе, вроде одиноко выброшен,
Как слабый шквал атлантики.
Истеблишмент фанатика истеблишмента?
Не звука в моё сердце!
Пестреют в 30 фантики,
Фунтики на теме.
Жил был ёжик странно-струнненький ф тумане.
Можно? Сложные медали.
Выверты морали, моралей морали,
Предновогодье - бредновогодья -
Цвет этого старонового времени - рвеньястремления.
Собак полслушных стае стая,
Какой же год без собаки,
Зато шаурманки уже закрылись,
Одна спешила к автобусу,
Другая ёбыря ждала.
Ха-х-ха-ха-ха,
Успокоилось, овчаркой отворочалось, переходом через полночь отбурчалось,
Лошадьми Деда Мороза поморочилось,
Поворочалось, замялось.
И все спим, головой болеем,
Сникерсы уж стали ни к чему.
Хочется сказать о Марте,
Не о страхе, о цветущей икибане
В вазе тёплой, из фарфора.
Иль о смене Винстона на Мальборо,
Нет важности в важном,
Но зато отважность в не важном,
Мелком мельком.
Наблюдая за кафе, гостиницей,
Игровыми автоматами, детьми -
В этот раз нет сладости,
только слабость глупой псевдонежности воздушной.
Странно: "Лет так несколько назад,
Я б не стал терпеть такого,
Началось бы всё с другого.".
Из спектаклей по строфе,
Выползает бред лицом моим,
Целофановой сосулькой тянется к тебе Мефисто,
Кушай ласковонатужно,
Знаю, что не поперхнешься,
Удвоением ответишь.
Ой забылось, застелилось,
Лопнуло, упало на метель,
Звоном капелек запело
Отдохновение.

Бражничать по стражам -
Не удел вселенной,
Но без охраны всё так долго, хаотично,
Я ж дыша бессвязным,
Стал вдруг устремленней,
Словно море под закатом Айвазовского,
Точно в лодку мой девятый вал, чтоб спастись.
Спастись напастью - быть во всём таким как есть,
И это верно, где-то нервно,
Где-то ладно схоженно,
Но никогда не скошено.
Так бурлила слов тупица,
И я плелся венично-лично.


   рубеж 2008-2009.


  В тексте использована вставка из пьесы С.Б. Проханова "Коррида или роман с бессонной ночью.".