Вот вам лицо сорокалетнего мужчины.
Преобладают шрамы и морщины.
Едва присутствует волосяной покров,
Хотя полно пробившейся щетины,
Но взгляд скорей печален, чем суров.
Ну, а когда щетина отрастет,
Седая с рыжей пополам, тогда насчет,
Благообразия языческого лика,
Опять же можно спорить – чет-не-чет.
Но не печаль, а грусть разновелика.
И даже бес не постучит в ребро,
Чтоб получить на старости в табло.
Но грусть есть груз и поплавок и леса
И тянет нас на дно, когда все заебло,
Мы входим в лес – не выходя из леса.