В одном селении жили-были веселые и работящие люди. И всё то у них ладилось - и работа, и праздники. И каждый в этом селении был золотых рук мастер. Если из дерева мастер вырезал птичек-свистулек, на их голоса слетались птицы настоящие. Если мастер сказывал сказку какую, то ветер в листве деревьев замолкал, заслушивался, чтобы потом нести эти сказы по всему свету белому. Да что говорить, все были мастера. А зерно сажали – каждый год родило, и все были сыты в этом селении, да не просто сыты, а с едой и силу каждый получал такую, что нить жизни каждого долго тянулась на радость внукам и правнукам. И врагов не было. Были мастера улаживать любые конфликты. А если кто не понимал словом, так силу их уважали, которую и применять не приходилось. И каждый день слышались в этом селении смех да шутки. А уж какие жены их были красавицы да мастерицы, про то промолчим, то другой сказ. И не было меж мастерами соперничества да соревнования. Никто не говорил, моё мастерство лучше, чем твоё, или что дом возвести важнее, чем на свирели играть. Мастерство уважаемо. А учили шутками да прибаутками. Каждый по своему складу выбирал себе мастера и шел к нему в ученики. Жил рядом с ним, помогал, да присматривался. Словом учили, как делом. А мастерами становились каждый в свой срок. В этом селении жизнь текла неторопливо, как большая река. Раз в год сходились на праздники, показывали друг другу своё мастерство, и были эти праздники радостью большою.
И вот как то пришлый человек, попросился в это селение жить. Захотелось ему стать мастером, чтобы весь свет восхищался им, как он восхитился мастерством этих людей. Что ж, всегда рады людям добрым. Живи, места под небом хватит всем.
А он ходит, не может выбрать, каким мастерством заняться, да разговоры всякие ведет с мастерами. У того поживет, у этого. А разговоры ведет всё сладкие, да гладкие. Чуть-чуть кривды в правду вносит. Кого похвалит, и невзначай сравнит с другим мастером. От кого уйдет, сказав, что не видит мастерства или не понравилось. У каждого слабое место пытается найти, чтобы к себе расположить. Первым учеником хотел быть. Вопросов много задавал. И всё допытывался, чтоб рассказали ему, как это делается от и до. В чем мастерство заключается, конкретно. Мастера смотрели на пришлого человека, да только улыбались. Не торопись, - говорили ему. Всё бы хорошо, да пошел среди учеников шепот между собой. Мастеров стали сравнивать. А мастера слышат, что происходит, да усмехаются в усы - хороший и быстрый урок для наших учеников. Только радуются. И вот пришел день праздника, когда все показывают своё мастерство. Ученики тоже. Да только... у того робость откуда то взялась... у того обида... у того чувство вины... а кто-то посмеялся с превосходством... вдруг появилась торопливость... и померкла радость праздника, которого они ждали весь год. Задумались ученики. А мастера молчат.
Пришлый человек всё ходит да ходит от мастера к мастеру, со всеми учениками свои разговоры ведет...
Вот и еще один год прошел. Снова праздник. Не понравилось мастерство учеников в этот год ни одному жителю селения. Спросили они, - чем занимались вы весь год?
Ничего не смогли ответить ученики. А мастера опять молчат.
Уж кто из учеников первый понял, откуда что пришло, да только перестали они слушать пришлого человека да разговоры с ним вести. Вежливо отказывали, извинялись, да делом занимались. Перестали сравнивать себя друг с другом, мастерство, поняли, заключается в ином, что сравнить нельзя...
Что ж сказать остается... только что, из этих учеников отличные мастера вышли. Каждый в своем деле.
А пришлый человек? Его никто не гнал, сам ушел.