Я шёл к звезде по лучику её,
в холодном небе согревался ею,
не называл, как в юности, моею –
я разлюбил слова:
«моя»,
«моё»…
И вот пришёл…
А это дом с окном
светящимся,
в нём Бродский за столом –
он что-то пишет,
а Ахматова читает,
а Мандельштам с Надеждою играет
в игру какую-то,
наверное, в лото.
Подумал я:
Марины не хватает!
Дверь распахнулась –
в сказках так бывает –
Цветаева сняла уже пальто,
но за собою дверь не затворяет –
Борис, Арсений,
двое, трое, сто! –
исчезли стены,
но свеча пылает,
но вещи кружатся –
не давят –
в пляс идут!
Звезду волшебную Поэзией зовут:
Ду Фу на лютне Пушкину играет,
и Су Дун-По, и Баратынский тут…
Гомер на землю камушки бросает
и говорит: «Расшевелить их – труд,
кто с ними жил, тот точно это знает!»
Звезду порою туча закрывает,
но сердце знает, сердце осязает –
глагол времён и времена растут:
и всех желающих в круг светлый приглашают –
в нём не казнят, не лгут, не предают,
не имут смерти – подвиг продолжают:
как в раннем детстве,
искренно
живут.