Во шуму не дослышала,
Во слезах не увидела,
В горе не догадалася:
Появился во тереме
Жалостливый мой тятенька,
Мое солнышко красное,
Что и Павел Васильевич.
Я ждала, дожидалася,
От окна к окну я кидалася,
Со своей милой со ладушкой,
Со моей желанной мамонькой,
Ой, я с Ографеной Офанасьевной.
Ой, да ехал ли ты, желанный тятенька,
Мимо Миколы-Угодника,
Мимо красивого кладбища,
Ходил ли ты, желанный тятенька,
На красивое это кладбище?
Звал ли ты свою милую ладушку,
Мою желанную маменьку?..
Возьми-ка ты, желанный тятенька,
Ты своего-то добра коня,
Запряги его в саночки-самокаточки,
Съезди-ка к Миколе-Угоднику,
Ударь-ка ты во горемычные колокола,
Ты отгреби мать сыру-землю...
Вы подымайтесь, ветры буйные,
Со всех четырех сторонушек,
Сдуйте-ка пески желтые.
Упади с небес, горюч камень,
Расшиби гробову доску.
Слетите с неба, два ангела,
Вы вложите душеньку по-старому,
По-старому все и по-прежнему.
А во ноженьки — резвеньице
И во уста — говореньице,
И в рученьки ей — владеньице.
Пришла бы она, жалостливая,
Ко мне на горе, на кручину,
Несла бы она, жалостливая,
Благословенье великое.
Я ждала его, дожидалася,
От окна к окну бросалася,
Как рыбинка отравленная,
Как травинка подкошенная.
А я, — глупая, безрассудная:
Еще где этому бывать —
Мертвому из земли вставать?..