- ТРЕТЬЯ ЧАСТЬ -
Как обычно, самый короткий (и дождливый) первый день, 27 апреля, вечер.
Долго думал , с чего б мне начать, чтобы не повторяться: третья часть, всё-таки! Приелось, так сказать. Решил вот с чего: «билетов мы достать не смогли». Да, именно не смогли - их попросту не было уже чуть ли не за месяц до выезда из Одессы. Но все проблемы, как известно, имеют тенденцию так или иначе решаться – решилась и эта. Короче говоря, безбилетными мы не остались, в одночасье став обладателями не только увесистой пачки билетов «туда и обратно», но и метровой длины чека из сервис-центра одесского железнодорожного вокзала, который долго лежал на память на столе в родном офисе. Первая, но, увы, не последняя, из многих проблем этого похода была решена. Оставались сущие пустяки – собраться (желательно не позабыв, как в прошлый раз, посуду и ложку), закупить продуктовую раскладку, добраться до вокзала - и отгулять, собственно, поход.
Дорога до вокзала ничем особенным отмечена не была – разве что погода решила напоследок слегка подшутить, и идти пришлось под дождем. Напялив так и не понадобившийся мне в прошлом походе дождевик жуткого фиолетового цвета, я с трудом натянул поверх рюкзак и двинулся привычным маршрутом, весело шлепая верными берцами по свежеобразующимся лужам. Конечно, логичнее было бы сразу надеть непромокаемую куртку, но доставать ее из рюкзака не хотелось, как не хотелось ее потом сушить в поезде. Поезд «Одесса-Симферополь», знаете ли, вовсе не место для сушки вещей: как известно любому истинному туристу, в поезде положено пить водку за успех будущего мероприятия, а вовсе не превращать плацкартный вагон в филиал банно-прачечного обоза! Тем более, что сегодня не только первый день похода, но и Светлая Христова Пасха! Погрузившись в вагон, мы разложили на столике свежеиспеченные куличи и крашенки (причем, у Игоря последние оказались отчего-то перепелиными), достали водку, ясное дело, перелитую в пластиковые бутылки, - и поехали. Ну, или так, классически: «поехали!» (с). И мы – Жора с Ирой, Валдис (Жорин наследник), Витя, Игорь с Сеяной, Гошей, Юлей и ее сыном Даней (дабы избежать путаницы, имевшей место в первые дни похода, здесь и далее - «Даней младшим»), Даня (соответственно, «старший») со своей Алей, ну и ваш покорный слуга, разумеется – таки да поехали. Под поздравления с Праздником, воспоминания о прошлых походах, сожаления об отсутствующем Вове и его гитаре, восторженные Данины рассказы о его первом в жизни спуске в катакомбы - и просто под скупые туристические тосты в духе «ну, будем»…
А утром мы прибыли в неизменную Симфу с ее неизменным же шумным железнодорожным вокзалом, по случаю майских праздников оккупированным туристской братией, пирожками, «Макдоналдсом», «Кока-колой» и прочим пивом.
Впрочем, пива я в это утро как раз и не пил.
Не хотелось.
Честно…
День второй, 28 апреля. Симферополь – пос. Научный – «лесной лабиринт» - кордон Финорос – водохранилище – река - первая ночевка.
На вокзале встретили недостающих членов нашего будущего отряда: пока еще незнакомого мне Сережу, его жену Женю и десятилетнего сына Андрея. Познакомились, не вдаваясь ни в какие подробности: впереди почти целая неделя, так что узнать друг друга еще успеем – в походе с этим никаких проблем. Через три дня к нам обещал присоединиться и еще один «боец», никому пока что не знакомый товарищ Вити, но об этом мы пока не думаем, ибо рано: как говорится, «будет день, будет пища».
Начинать поход решаем от некоего поселка «Научный», согласно заверениям нанятого на вокзале водителя, являющегося закрытым для посещения научным центром. Перед глазами немедленно встает разрекламированный швейцарский ЦЕРН со всеми его гигантскими ускорителями частиц, многоэтажными корпусами из затемненного стекла и бетона и прочей высокотехнологичной инфраструктурой. Ну-с, посмотрим…
Едем на двух машинах – пятнадцать человек, все-таки, не хухры-мухры! Или, как говорили в мои студенческие годы: «не мыло по тазику гонять» и «не сметану по спортлагерям тырить». Гм, пятнадцать человек, говорите? Что ж, надеюсь, обойдемся без сундука мертвеца и черной метки? Большей части группы, в состав коей вхожу и я, достается «газель» какой-то необычной комплектации, одиннадцатиместная, с удобными креслами и откидным столиком в салоне, остальные усаживаются в легковушку. Едем. По дороге водитель рассказывает, что нам, в принципе, здорово повезло – после Пасхи на вокзале почти нет частных извозчиков, ибо накануне все они слегка того, выпили. Самореклама, с одесской точки зрения, выглядит весьма наивной, но мы, впрочем, не спорим – пусть себе говорит. Я сижу вместе с Игорем впереди, со стороны двери, предварительно уведомив Лосинского, что меня после поезда «может укачать». Но все проходит вполне благополучно, и минут через сорок мы высаживаемся на асфальт перед шлагбаумом, преграждающим въезд в этот самый таинственный «Научный». Неспешно переодеваемся, перепаковываем рюкзаки, набираем воды в местном источнике – и выходим. Свершилось!
Идем через территорию этого самого «местного ЦЕРНа». Пасторальная тишина и покой, ни тебе постов охраны, ни злых цепных собачек, обычная неспешная крымская жизнь. Теплый ветерок, одуряющий запах поздней весны и неиспоганенного автомобилями горного воздуха. С полчаса кружим по окрестностям, пытаясь выйти на тропу, в итоге оказываясь в каком-то местном селе, как я понимаю, территориально относящемуся все к тому же Научному. Под ленивый собачий брех проходим поселение насквозь и спустя всего-то какой-то час (па-а-адумаешь…) входим в лес. К этому времени в отрядном народе уже зреет подозрение, касающееся новомодной диковины, впервые взятой в поход в качестве средства ориентирования, а именно – модерново-навороченного Жориного GPS-навигатора, купленного еще зимой и уже разок опробованного им в Карпатах. Но то Карпаты, а это – Крым, что, согласитесь, две большие разницы! Нет, в эффективности нынешних средств ориентирования никто, ясное дело, не сомневается – опять же, раздающееся из динамиков громогласное «связь со спутниками установлена», произносимое чуть ли не Левитановским голосом, внушает доверие и прочий священный трепет перед могучими возможностями современной науки и техники, но…
Короче говоря, еще спустя час мы понимаем, что безнадежно заблудились в крохотном, в сущности, лесочке. Классические «бумажные» карты тоже ничем помочь не могут: лес хоть и небольшой, но весьма густой и какой-то, ну, непролазный, что ли? Сплошные колючие кусты и неприятные для передвижения спуски-подъёмы, отчаянно скользящие под ногами толстым ковром перепревших за зиму прошлогодних листьев. Заканчивается наше «блукание» более чем предсказуемо: уже не скрываясь, посмеиваясь над возможностями «джи-пи-эса» (о, сколько раз за последующие дни еще прозвучит это язвительное «Жора-а, ну и что там говорит космос?»), народ валится на землю, объявляя негласную сидяче-лежачую забастовку. Предводитель, защищая честь мундира современной навигационной системы, в одиночку отправляется искать тропу (дежа-вю - не дежа-вю, но что-то подобное уже было полтора года назад, не правда ли?), остальные отдыхают.
В конце концов, тропа благополучно находится, и мы двигаемся дальше, не мудрствуя лукаво, идя по руслу пересохшего ручья. К слову, этот самый ручей вскоре войдет в мою книгу; ту самую, из-за которой я и отложил написание сего опуса. На картах ручей - голубая пунктирная линия, означающая периодически пересыхающее русло, - тоже есть. Правда, в «периодичность» пересыхания верится как-то не очень – похоже, ручеек давным-давно и окончательно иссяк. Впрочем, не суть важно…
Наконец, дикие районы заканчиваются, и мы выходим к первому по счету лесническому кордону. Меня, как истинного и давнего приверженца гусеничной техники сразу же привлекает застывший за шлагбаумом трактор, добрый старый ДТ-75. Иришка, опершись о какой-то заборчик, с удовольствием позирует перед сим весьма дальним родичем столь любимых мною танков (хотя, если вспомнить те же одесские танки «НИ – на испуг» времен обороны города, то…), я же прохожу вперед, с грустью понимая, что в ближайшее время ему вряд ли светит оставлять на благословенной крымской земле ребристые отпечатки своих траков: ходовой по левому борту практически нет. Вздохнув – не, ну форменное же кощунство! - иду дальше. До кордона, судя по указателю, примерно полкилометра – правда, чтобы добраться до него, нам предлагается на выбор два варианта: идти «по камушкам» через неширокую реку или форсировать водную преграду по перекинутым с берега на берег бревнам полуметрового диаметра. Подумав, я сползаю по осыпающемуся глинистому берегу вниз и без проблем перехожу двухметровую преграду с гордым именем «р. Марта». Некоторые же идут «поверху» (акробаты, блин, мальчики, понимаешь, гуттаперчевые!), рискуя сверзиться с полутораметровой высоты в весьма прохладную водичку глубиной аж целых сантиметров двадцать. Останавливаемся на кордоне, весьма цивильного вида месте с водохранилищем, берега которого приспособлены для культурного и необременительного семейного отдыха и прочей рыбалки. Одним словом, фу, сплошное раздолье для истинных матрасников!
Останавливаемся, кстати, не просто так, а исключительно ввиду появления первого в этом походе лесника, деловито спрашивающего, есть ли у нас маршрутный лист и – внимание! – разрешение МЧС!!! Однако… Покажите мне хоть одного туриста, который не то, чтобы видел, а хотя бы слышал о чем-то подобном? Вот именно, вот о том и речь… Ждем, пока наш бессменный руководитель разберется с камуфлированным представителем закона, суть – выторгует некую скидку на наш беспрепятственный проход дальше. Торгуется, попутно выясняя дальнейший маршрут, Жора по-одесски долго, минут двадцать, позволяя нам отдохнуть на скамеечках подле вкопанного в землю стола. Наконец, проблема решается, причем нам выписывают вполне официального вида квитанцию-пропуск, и мы «выдвигаемся» дальше. Полчаса ходьбы – и путь преграждает все то же водохранилище, уже виданное на кордоне. Форсируем его через полусухой канал водосброса и, немного передохнув, прёмся дальше, ибо место ночевки пока не выбрано, а кушать (и выпить) уже хочется. Причем, у меня уже не один час стоит перед глазами совершенно идиотская и навязчивая картина: бутерброд с размякшим от жары салом, обильно обваленном в перце и соли (всё это, таки, есть в моем рюкзаке!) и добрая «румка» водки объемом где-то не меньше ста пятидесяти грамм. Делюсь своими мыслями с Данилой, тоскливо сглатывающим в ответ: оказывается, не мне одному приходит подобное в голову! Мысли эти, стоит признаться, весьма несвоевременные: сколько еще идти, не знает никто, поскольку «официальных» стоянок поблизости нет, и ночевать придется на первом понравившемся нам месте. Посему – идем…
По дороге набираем запасы воды в быстрой и шумной речке Финарос, видимо и пополняющей пройденное водохранилище. Река не то впадает в Марту, не то является одним из ее рукавов. Народ, в принципе, против очередной остановки, намекая, что в течение ближайшего часа мы всё равно остановимся на ночевку, но я, наученный прошлым опытом, настаиваю. Набираем воду, заодно становясь свидетелями небольшого забавного происшествия: знакомый мне по прошлогоднему слету турклуба на речке Турунчук Гоша ухитряется свалиться в реку, основательно при этом вымокнув. Впрочем, он этому, похоже, даже рад: какое-никакое, а приключение! А что еще нужно ребенку в десять-то лет?
Разделившись на две группы – Игорь «со своими» уходит вперед искать место для стоянки, - идем дальше. Жора мрачен, поскольку знает: даже если мы вдруг обнаружим подходящую полянку и решим на ней остановиться, вернуть Лосинского все одно уже не удастся, и придется, хошь ни хошь, идти дальше. Места, к слову, красивые, вокруг обширные лавандовые поля и вымахавшая совсем по-летнему трава – дождей этой весной было более чем достаточно, так что по сравнению с прошлогодними майскими, ныне Крым чарует свежей зеленью. Не слишком радует только погода – пасмурно, солнце появляется лишь периодически, а иногда и вовсе начинает моросить нечто вроде мелкого дождика. Но идти приятно, и, что немаловажно, не жарко. Хотя солнца (по крайней мере, мне) все же хочется куда больше.
И вот тут начинается главное приключение первого походного дня. Мы подходим к реке, всё к той же, не то Марте, не то Финаросу – дело-то не в этом: преодолевать водную преграду нам предстоит вплавь! Между прочим, впервые за мою недолгую туристическую карьеру. Нет, насчет «вплавь», это я, конечно, приврал – ширина речушки от силы метров пять-семь, но, согласитесь, сам факт… Тут всех удивляет Жора: не разуваясь, он с ходу штурмует быстрый поток. Естественно, его профессиональные горные «вибрамы», судя по рекламе, «непромокаемые», о чем с громким смехом сообщает Валдис - «папа, не верь рекламе, они промокают!», - мигом наполняются водой. Остальные оказываются куда более консервативными, и неспешно разуваются на бережку, собираясь форсировать реку босиком. «Неспешно» - это я так, дабы поюродствовать: кто пытался быстро снять армейские берцы после целого ходового дня, тот меня поймет! Итак, никуда не торопясь, расшнуровываюсь, с трудом стягиваю обувь, снимаю носки и, зажав ботинки в руке (в другой – верная палка, найденная Гошей – спасибо ему! - в лесу), перехожу поток. Причем, именно «поток» - течение довольно ощутимо пытается меня уронить и искупать. Вроде бы и не горная река, но тем не менее… Однако двадцатидвухкилограммовый рюкзак надежно удерживает хозяина, и я по камушкам, по камушкам (скользкие, гады!), перехожу речку. Жора на противоположном берегу неистовствует: «нельзя переходить незнакомые водные преграды босиком, повредите ноги или что-нибудь подхватите! Надо идти в обуви, носки запасные у всех есть, а ботинки до утра высохнут!». Хмыкнув, вспоминаю прошлогодний поход и наш многочасовой переход под дождем: ну-ну! Я тогда, хоть и не промочил ног, и то сушил берцы двое суток, а уж остальные-то… Нет уж, я лучше рискну здоровьем!
Женю любящий супруг мужественно переносит на руках, остальные идут «вплавь». И, рассевшись на противоположном берегу, обуваются… зря между прочим! Поскольку мы еще не знаем, что через каких-нибудь сто метров путь нам преградит второй рукав этой же реки, и придется все начинать сначала. Повезет разве что Ире, которую Жора на сей раз перенесет на плечах.
Наконец, обе «переправы» завершены и мы, в очередной раз обувшись, выходим на живописную травянистую поляну, тянущуюся вдоль реки. Походный народ более чем единодушен: «ночуем здесь!!!». Припомнив недавние мечтания, обмениваюсь с Витей и Данькой понимающими взглядами и достаю из рюкзака батон нарезного хлеба, шмат вывалянного в перце и соли сала - и ВОДКУ. Ничего более вкусного я еще ни разу в жизни не ел… и не пил! Бутерброд с салом и те самые вожделенные «полтораста» грамм… м-м-м… наслаждение!..
Ставим палатки, собираем дрова и готовим очаг, благо камней возле реки многие тысячи. Вот и мы, наконец, хоть раз отметились, разместившись не на готовой стоянке, а основав, так сказать, свою собственную. Теперь кто-то придет за нами следом, распалит на кострище свежий костер - и да здравствует новая стоянка «Речная»! Еще бы и на GPS-карты ее нанести, и на «морально устаревшие» бумажные носители… творим историю, понимаешь!..
Больше ничего особенно интересного уже не происходит, все устали и после ужина довольно быстро разбредаются спать. Обновляю свою новокупленную палатку и свежеподаренный Жорой на день рождения спальник, но особого желания и сил как-либо по-особенному это отметить нет, и я, предварительно позвонив (и не дозвонившись – связи здесь нет, так что большой ай-яй-яй моему сотовому оператору!) домой, ложусь спать. Отбой…
День третий, самый долгий, 29 апреля. Река – т/с «Кермен» - большой, будь он неладен, подъем – т/с «Кемаль» (мать её так).
Утро ничем особенным себя не проявило: разве что я как никогда свеж и бодр. То ли втягиваюсь понемногу в походную жизнь – с третьей-то попытки! – то ли пил накануне мало. Стандартный туристический набор: «доброе утро» - кофе – вермишель быстрого приготовления – первая-вторая-третья сигарета; стандартная прогулка «до ветру»; стандартное же брожение по окрестностям в поисках себя (некий, гм, дискомфорт все же ощущается). Потихоньку собираемся. Ловлю себя на мысли, что, когда мы спали с Данькой вдвоем в его палатке, той самой, что на тридцать сантиметров уже моей, я дрых ничуть не хуже, чем в одиночку в нынешней. Хм, странно, эдакий пространственный парадокс, понимаешь…
Как бы то ни было, постепенно выходим. Предводитель стращает грядущим переходом, откровенничая, что нам, якобы, предстоит набрать «шестьсот-семьсот метров высоты непрерывным подъемом». Пока не верю, хоть и зря… ох, честное слово, зря! Идем, полные сил, по весьма живописным местам. Крым радует свежей майской зеленью, воздух свеж и прозрачен, величественный лес по обочинам дороги равнодушно взирает на горстку смельчаков, решившихся потревожить его покой своим присутствием (не, ну как сказал, как сказал, а?! Еще бы словечко «реликтовый» где-нибудь к месту ввернуть…). Что еще надо городскому жителю, чтобы почувствовать себя по-настоящему счастливым? Практически, ничего… разве что погода по-прежнему не радует. Солнышка почти не видно, небо затянуто тучками, зато идти, как уже говорилось, не жарко. Впрочем, ладно…
Ближе к обеду останавливаемся на привал на стоянке, судя по картам (и GPS-у, конечно, куда ж мы без него?) носящей гордое имя «Кермен». Место, к слову, более чем красивое: слева от дороги – и несколькими десятками метров ниже по пологому спуску – большое озеро, на берегу которого уютно расположились сразу несколько стоянок. Как по мне, так я бы уже «забазировался», разбил палатки и начал радоваться туристической жизни. Ну и что с того, что мало прошли? Завтра нагоним. Э-эх, однова ж живем!..
Впрочем, всерьез я свои мысли даже не озвучиваю – реакция «старожилов» похода вполне предсказуема. Посему иду вместе с Даней и Серегой вниз набирать воды в дорогу. Поскольку черпать живительную влагу прямо из озера как-то стрёмно, огибаем его вдоль берега, почти без труда находя гипотетически существующий исток (спускаясь к озеру, мы увидели водосброс – стало быть, вода в озеро откуда-то поступает. Вот мы и пошли искать это самое «откуда-то». И, как ни странно, нашли). Жиденький ручеек, лениво струящийся по промытому в глинистой почве руслу, пополняет наши пластиковые ёмкости чистой водой, и мы возвращаемся назад. Народ уже разложил на земле нехитрые обеденные припасы (всё, как всегда: хлеб, сыр, копченая колбаса, майонез, кетчуп, горчица, репчатый лук) и приступил к утолению голода. Приступаем и мы, отвлекшись от трапезы лишь раз, когда Серега вдруг обнаруживает в траве красивую изумрудно-зеленую древесную лягушку, которую немедленно бросаются фотографировать в макро-режиме все владельцы цифровой фототехники. Бедная лягуха, сколько внимания… а поцеловать никто даже и не попытался! А вдруг там это, принцесса Василиса-Прекрасная собственной персоной?! Боевой маг-оборотень третьего ранга, двери на пятый уровень Сумрака с ноги открывающая? Эх, обмельчал нынче народ, обмельчал. Иных уж нет, а те далече… Кстати, я до сих пор так и не видел ни одного из этих снимков.
Закончив обедать (к сведению природоохранных обществ: ни одна древесная или озёрная лягушка в процессе фотосъемок и принятия пищи не пострадала), начинаем неспешно собираться. Попутно беззлобно споря относительно дальнейшего маршрута: от стоянки ведут две дороги, одна более прямая, другая уходящая куда-то вниз. Жора вяло голосует за первую, ссылаясь на показания высокотехнологичного девайса, Серега, крутя в руках карту-пятисотметровку и отобранный у меня компас, за вторую. Доводы нового члена нашего отряда весьма просты и оттого убедительны: он попросту наложил сориентированный по сторонам света компас на карту, которая, как это ни странно, четко указала именно на уходящую вниз тропу. Выход из положения подсказывает неожиданно появившийся лесник, подтвердивший правоту Сергея (и заодно ненавязчиво проверивший выданную на Финаросе «грамоту»-пропуск).
Что ж, делать нечего, и мы нехотя начинаем собираться. Наполненные желудки требуют продолжения банкета «у озера», однако об этом никто даже и не заикается. А жаль, учитывая дальнейшие события – честное слово, жаль… Выходим. Идти пока легко и даже приятно. Есть и пить не хочется, под ногами – утрамбованная тракторами глина, по сторонам – всё тот же величественный и немного презрительный крымский лес. Кое-где, правда, дорогу преграждают серьезные такие лужи, привет от недавних дождей, обойти которые удается лишь по обочине, да и то с немалым трудом. Так проходит час или два. И когда грозная химера предстоящего восхождения постепенно отходит на второй план, как-то неожиданно и исподволь начинается тот-самый-подъем, о котором накануне говорил наш предводитель.
И это становится как-то уже не слишком смешно…
Нет, поначалу-то всё идет вполне пристойно – ну, подъём и подъём, делов-то? Тем более, что встреченные по дороге велотуристы на горных велосипедах подтвердили, что мы, говоря словами классика, «идем верным путём». С которого вскоре благополучно и сбиваемся, классически сворачивая «не туда». Следующие полчаса-час дороги проходят в напряженном молчании (сопении, пыхтении и прочем задыхании). Наш как никогда многолюдный отряд растягивается чуть ли не на километр, словно по крутой горной грунтовке идут не туристы, а выдерживающая положенную дистанцию между отдельными машинами бронетехника. В итоге мы поднимаемся на какую-то высоту, откуда открывается просто-таки обалденный вид на лежащее внизу не то озеро, не то водохранилище (сверившись с картой, склоняемся ко второму), эффектно подсвеченное предвечерним солнцем, решившимся выглянуть из-за туч и поглазеть на дурных одесситов, прущихся вовсе не туда, куда нужно.
Возвращаемся к недавно пройденной развилке и, рассевшись на бревнах, сваленных трелевщиком на обочине, держим военный совет, в который раз терзая карты и несчастный джи-пи-эс. Мне приходит в голову неожиданная мысль, которую я немедля и озвучиваю: велосипедистов встретили? Встретили. Они сверху спускались, оттуда, куда нам надо? Сверху. Уже неплохо. Шины у них горные, с мощным таким протектором, верно? Народ соглашается и с этим, уже понимая, к чему я клоню. Значит, остается сущий пустяк – найти на дороге более-менее подходящий след, и идти по нему! Коллеги по отряду смотрят на меня с сомнением: что, мол, тут найдешь? Велосипед – не танк, глубоких отпечатков не оставляет. Не говоря уж о том, что велоребята спускались вниз с довольно приличной скоростью, сворачивая на развилке юзом, а, значит, четких следов нет и быть не может. Пожимаю плечами и, закурив энную по счету сигарету, иду в одиночку искать предсказанные мной следы. Конечно, куперовский Следопыт с прочими зверобоями из меня тот еще, но марку-то держать надо? Понты они, сами понимаете, дороже денег… Ничего особого, честно говоря, не нахожу, но старательно делаю вид, что вот-вот, еще метр - и…
Придя к какому-то решению – мне, честно говоря, уже почти всё равно, поскольку хочется хоть куда-то, наконец, добраться и отдохнуть – народ прячет карты, собирается и выходит. Впрягаюсь в рюкзак и топаю следом, надеясь, что на этот раз мы выбрали правильное направление. Идем, что самое неприятное, исключительно вверх, причем, под довольно-таки нехилым углом. Вот же, блин, егеря-эдельвейсы, и чем же вас равнинный Крым так не устраивает?! Шли б себе, как люди, по ровной дорожке, природой любовались, так нет же! Но – идем. И с каждым километром и каждым привалом мой рюкзак – в полном соответствии с непризнанным официальной наукой Законом Туриста – все сильнее и сильнее начинает давить на плечи. Взгляд прикован исключительно к циферблату часов – сколько там еще до очередного привала? Двадцать пять минут?! Да вы что, издеваетесь, мы ведь идем уже часа три! Как, всего пятнадцать минут?! Странно… нда, похоже, помянутый выше Закон учитывает не только линейную взаимосвязь расстояния, времени, количества привалов и веса рюкзака, но ещё и некие труднопостижимые пространственно-временные аберрации…
На привалах жадно пью воду (которой остается не так, чтобы слишком много) и отдыхаю, бессильно привалившись спиной к брошенному на землю рюкзаку. Впрочем, раза три я просто останавливаюсь, не дойдя до очередного привала, и, пока подтягиваются замыкающие нашей растянувшейся в крымском пространственном континууме группы, перевожу окончательно сбитое дыхание. В голове зарождаются исключительно глубоко-философские мысли – от классической «а оно мне надо?» до самоуничижительной «сам виноват, сам, ведь еще по первому походу видел – курить нужно бросать!». Впрочем, тяжело, похоже, не мне одному: Серега с семейством и Данька со своей Алей тоже добредают до очередного привала в аккурат к тому времени, когда отрядный авангард уже натягивает на плечи рюкзачные лямки, собираясь идти дальше. Самое смешное, что я за каким-то овощем стараюсь идти как раз в этом самом авангарде – зачем, спрашивается? Пусть я даже и не умею читать карты, и компас у меня отобрали, но где тут заблудишься-то, если дорога одна? Прямо, как в том бородатом анекдоте: «ну и куда она из колеи денется?»…
Потихоньку выбираемся на плоскогорье, где-то примерно между горами Басман и Утч-таш. Идти становится немного легче, зато усталость начинает накатывать уже всерьез. Идем в жиденьком тумане – наверху довольно холодно, вместо леса – небольшие сосновые рощицы, весьма слабо защищающие от ветра. Настроение – сами понимаете. Спустя ещё с час теоретически приближаемся к стоянке, правда, где именно ее искать, никто и понятия не имеет, но мне уже абсолютно «поровну» – устал. Укатали Сивку крутые горки, причем, последнее – в самом, что ни на есть, прямом смысле. На полном автомате бреду вперед, периодически опускаясь на пару минут прямо на обочине дороги – пропускаю трех-четырех человек и, кряхтя, поднимаюсь на ноги. Хороший у меня рюкзак, один из лучших в группе, но как же я его ненавижу в эти моменты!!! Меж тем мы переваливаем небольшой хребет, вершина которого укрыта невысокими, прибитыми ветрами соснами, и я не верю своим глазам: идущие первыми Жора с Витей уже остановились и сбросили на землю рюкзаки. Неужели свершилось?! Дошли?! «Кемаль»?!
Словно получив дополнительное ускорение, тот самый легендарный «волшебный пендель», сбегаю вниз, роняю увесистый спиногрыз на траву и валюсь рядом. Под насквозь пропотевшую одежду тянет холодком, но мне все равно, поскольку я испытываю поистине оргазмические ощущения, определить которые можно одним словом: привал! Конец ходового дня. Ночевка. Отдых. Полежав минут с десять и окончательно замерзнув – здесь, на тех самых «семистах метрах высоты» весьма нежарко – я нехотя распаковываю рюкзак, переодеваюсь в сухую и теплую сменку, ставлю палатку и развешиваю пропотевшие вещи на ветвях близлежащей сосны. Подходит Даня, заговорщицки поигрывая термокружкой, надо полагать, не пустой. Пожимаю плечами, равнодушно выпиваю классические «полтораста с устатку» - и неожиданно понимаю, что впервые за мою недолгую походную карьеру водка «не идет». Просто не хочется – и все. Вообще… Кушать, впрочем, тоже не хочется, и я, через силу заставив себя сжевать какой-то бутерброд, отправляюсь побродить по окрестностям, пытаясь придти в себя. Получается плохо (моя мама называет подобное состояние «весь в кусках»), и я, отзвонившись домой (сотовая связь здесь поистине «сотовая», «мертвая зона» каждые пять-десять метров, и приходится подолгу бродить, глядя на индикатор уровня сигнала), заползаю в палатку. Вжикает змейка спальника, и я проваливаюсь в темный омут. Провал. Межреальность. Неупорядочное. Сумрак, причем, как минимум третий уровень… ой, плохо мне, плохо…
Костер раскладывают без меня, без меня же готовят ужин. Из темного омута полусна-полуяви меня периодически выдергивают на поверхность голоса друзей: сначала приходит Жора, задушевным голосом рассказывая, что с ним подобное бывало не раз, и что единственное лечение тут – это тупо отоспаться. При этом он ненавязчиво просит меня развернуться головой ко входу, отвечая на заданный вопрос с прямотой бывшего патологоанатома: «ну, чтоб я мог проверить, дышишь ты еще вообще, или нет». Путаясь в спальнике и сдавленно матерясь, разворачиваюсь с грацией танка с перебитой гусеницей. Снова провал. Затем приходит Данька, сообщая, что ужин готов, и он может принести его мне прямо в палатку. От еды мрачно отказываюсь, спеша провалиться в привычные темные глубины. Без проблем – проваливаюсь. Поза эмбриона – это что-то!
В очередной раз выпадаю в реальность ещё несколько часов спустя и оттого, что неподалеку кто-то поет, причем поет весьма неплохо и… громко. Ага, Георгий Ростиславович, кто ж еще! Даром, что нет Вовы с гитарой – и так весьма неплохо выходит. Точнее, «выводит». Эдаким задушевным баритоном. Бросив взгляд на подсвеченный циферблат часов – ого, далеко за полночь! – расстегиваю клапан и высовываю голову из палатки; высовываю – и неожиданно замираю. Да, ТАКИХ ЗВЕЗД я в своей жизни еще никогда не видел, ни в Крыму, ни на берегу моря, ни в селе у моей жены. Кажется, будто они висят так низко, что протяни руку – и достанешь. Да что там «достанешь» - ещё и обожжешься при этом! Огромные, яркие, поистине слепящие! Вот уж действительно «над моей головой расстилался черный бархат неба, расшитый драгоценным бисером звезд» (кстати, фразочку я ни у кого не упер, а близко к тексту цитирую по книге «Спящий город» некоего фантаста О.Таругина! Хи-хи. Не сочтите дешевой саморекламой – шутю!). Успокоенный, я в очередной раз погружаюсь «под перископ», на сей раз – уже до утра. Отпустило…
День четвертый, 30 апреля. «Кемаль» - снова в гору – яйла – памятник партизанам – источник «Беш-Текне» (т/с «Кош»). Встречаем нового члена отряда.
Несмотря на вчерашнее - дико как-то звучит, ведь вообще не пил! - просыпаюсь почти живым. Ну, то есть, самостоятельно выбираюсь из палатки, зеваю, бреду «до ветру» и, с трудом отыскав свою чашку и миску среди кучки посуды, дрожащими руками сооружаю себе «утренний кофе, сэр!». При этом выясняется, что какие-то, гм, «нехорошие люди» вчера не то кипятили в миске воду, не то просто уронили ее в костер, а кружку вываляли в пепле. Ну, спасибо, хоть не попытались вскипятить воду в термокружке, наверное, прикольно б вышло, ага… Народ косится на меня с сочувствием, но вопросов не задаёт. И правильно, к слову, могу ведь и послать. По-доброму так, по-нашенски, по-туристски. Перекуриваю, нехотя впихиваю в себя какой-то мивинообразный завтрак и снова отправляюсь «побродить», суть – «собраться с мыслями». Сидя на камне на склоне, мрачно гляжу на просыпающийся лагерь. Мысли о том, что нужно собирать палатку, упаковывать спальник в компрессионный мешок и запихивать его и еще целую кучу вещей в рюкзак, стараясь, чтобы его при этом еще и можно было целый день протаскать на спине, кажутся поистине издевательскими и вредительскими. А ведь придется! Блин, ненавижу!..
Но, как мудро изрекали древние, «всё проходит». И что вы думаете? Вы будете смеяться, но они, таки, оказались правы: прошло и это! И некоторое время спустя мы уже почти бодро топаем навстречу новым приключениям и прочим тяготам походной жизни. Подъем – нет, не такой, как вчера, а куда более легкий! – описывать не стану, поскольку неинтересно. Да и как-то немного стыдно: перед выходом с «Кемаля» Витя с Жорой отвели меня в сторонку, однако бить не стали, а наоборот предложили «разгрузиться», забрав из моего рюкзака водку, пару банок тушенки и воду. Так что – спасибо вам, ребята!..
А вот переход по яйле, куда мы выбрались ближе к полудню, пожалуй, опишу чуть подробнее, благо идти по ней было одно удовольствие. Наверное, оттого, что яйлу я (см. прошлые опусы) люблю – холмистая местность с небольшими перепадами высот, каменистая почва под ногами, невысокая травка – что еще нужно? Правда, погода снова не вдохновляла – традиция, однако. Кроме того, наверху оказалось весьма прохладно, куда прохладнее, нежели даже вчера, плюс опустившийся туман с периодически начинающим накрапывать дождиком особой радости не добавлял. Зато радовал маршрут – идти, согласно картам, было не особо далеко. Мы снова растянулись, не на километр, конечно, но на несколько сотен метров – точно. С другой стороны, в поле зрения всё время находился кто-то из идущих впереди или сзади, что тоже не могло не радовать. «Отрядные» дети – Гоша, Даня и Андрей – постоянно носились по округе, то забираясь на отдельно стоящие скалы, то спускаясь в заполненные прошлогодним снегом распадки, удивляя взрослых неуёмной энергией. Которую, как гласит народная мудрость, «да в мирных бы целях».
Примерно посередине перехода поход неожиданно преподносит весьма неприятный сюрприз: справа от тропы, меж невысоких сосен проглядывает черный мраморный обелиск с фамилиями и каким-то текстом. Подходим ближе и с внутренним содроганием читаем: «…здесь, в октябре 2004 года, из-за халатности руководителя группы погибли от переохлаждения студенты донецкого университета…». Минут пятнадцать стоим, вполголоса обсуждая увиденное – оказывается, даже наши отрядные мэтры не помнят этой жуткой по крымским меркам истории. А ведь погибло трое из одиннадцати ребят, двое парней и девушка, в возрасте 19-20 лет! Остальные выжили, однако получили переохлаждения, истощение и нервные срывы. (Искренне скорблю по погибшим и соболезную их безутешным родителям, соорудившим этот памятник, но никаких иных подробностей просто не помню). Нда, мрачная и жуткая история, а уж ребят как жалко!.. До следующего привала идем молча – переход утомил не только меня, а тут еще и такое… да уж, есть, о чем подумать… Против воли перед глазами встают кошмарные картины замерзающих без палаток и теплых вещей ребят. Первый-второй курс, какой кошмар! И где - не на Кавказе, не в полярной тундре или девственной сибирской тайге – в Крыму! Бред…
Спустя часа полтора, мало-помалу отойдя от увиденного, приближаемся к конечной точке сегодняшнего перехода. Причем, приближаемся уже к ранне-послеобеденному времени (и как нам это удалось?! Просто, с ума сойти можно!), что не может не радовать. Конечная точка выглядит в виде высокой стелы – памятника крымским партизанам. Пока отцы-командиры ориентируются и решают, где именно находится, собственно, стоянка с таким знакомым по прошлым походам названием «источник Беш-Текне» (к слову, не путайте «источник Беш-Текне» (она же – «т/с Кош» на картах) с турстоянкой с аналогичным названием – это абсолютно разные вещи, между которыми лежит, ни много, ни мало, двадцать с лишним километров Ай-Петринской яйлы! И, говоря о знакомом названии, я имею ввиду именно стоянку, а не источник), остальные прячутся за памятником от ветра, который тут, наверху, поистине пронизывающий и не по-весеннему ледяной. По-крайней мере, таковым он кажется до тех пор, пока не сменишь насквозь пропотевшую футболку и не закутаешься в теплую куртку. Не знаю, как кто, а я, за рекордно короткое время переодевшись во все сухое, спасался от ветра, прячась не только за парапетом памятника, но и за собственным рюкзаком. Плюс – помогал и глубоко натянутый капюшон куртки вкупе с сигаретой. Конечно, можно было бы и водки «против простуды» выпить, но делать это подле памятника погибшим защитникам Крыма как-то не хотелось…
Наконец, нужное направление было найдено, и мы дружной толпой ломанулись вниз, поскольку искомая стоянка оказалась пятистами метрами ниже. Идти пришлось через лес – о том, что к нужному месту ведет вполне цивильная дорога, мы тогда попросту не знали. Шли, растянувшись цепью по принципу «кто как может». И если Жорин Валдис ломился сквозь заросли с поистине достойной уважения грацией молодого бизона – только хруст стоял! - то ваш покорный слуга спускался осторожно, стараясь как минимум не упасть на спину и не съехать вниз наподобие неумелого бобслеиста (вот уж никогда не думал, что прошлогодние листья на каменистом склоне так скользят!). Зато открывшаяся внизу картина очаровывала – огромная, с два футбольных поля, поляна почти правильной формы, покрытая изумрудной травой, несколько готовых к использованию очагов, сложенных из закопченных камней, окружающий стоянку лес…. М-м-м, сказка! Не знаю, почему, но название стоянки – «Кош» - показалось мне очень даже подходящим. Жаль, не помню, как это переводится – пастбище, что ли? Или, возможно, «луг»? Если да, тогда понятно, почему…
Впечатление слегка портили – вот такие мы эгоистичные натуры, одиночки-собственники, понимаешь! - лишь несколько групп наших коллег-туристов, уже разбивших свои лагеря раньше нас, но размеры «поляны» делали сиё соседство вовсе необременительным.
Пока часть группы отправилась искать источник, Жора с Витей, в свою очередь, рванули в обратный путь. Да-да, я не оговорился: нашим мэтрам ещё предстояло встретить последнего члена отряда, сейчас движущегося навстречу со стороны Ай-Петри. Примерно со стороны Ай-Петри, ибо, слушая их переговоры по мобильному, я понял, что шансы благополучно встретить Юру (именно так его звали) не столь и велики. К счастью, ошибся – Жора и Витей оказались настоящими профессионалами, которым не смог помешать в ориентировании даже GPS-навигатор, и все завершилось вполне благополучно. В смысле, что, перефразируя известное изречение, «отряд заметил находку бойца», между прочим, оказавшегося нашим с Жорой, Витей и Иришкой коллегой, то есть, врачом, ныне плодотворно трудящимся на поприще фармацевтики. Кстати, чуть позже я - в который уж раз в своей жизни! - обнаружил очередное подтверждение тому, что Одесса – таки-да большая деревня: Юра, как выяснилось, некоторое время работал вместе с моей бывшей женой и прекрасно ее знает!.. Задумчиво хмыкнув, я решил на всякий случай воздержаться от дальнейшего «углубления в тему», в срочном порядке предложив новоиспеченному (точнее, свежевстреченному) члену отряда принять «по десять грамм» за знакомство.
Вскоре костер весело затрещал дровами, расставленные вокруг очага палатки гостеприимно распахнули клапаны входов, обещая хозяевам долгожданный отдых, а на близлежащих кустах затрепетали по ветру импровизированные флаги сушащейся одежды. А тут и поздний обед (или ранний ужин) из неизменной тушенки с картошкой поспел, и водочка забулькала в металлических кружках, и на душе стало так хорошо-хорошо, спокойно-спокойно…
Короче говоря, лично для меня, это была первая по-настоящему душевная стоянка – по-крайней мере, я и водочки немножко принял, и песен с Ирой и Гошей напелся-наорался по самое «нехочу». Маленький, так сказать, реванш за то, что вчера без меня пели и пили. Ну, а что - я сюда за романтикой приехал, или где?! Вот именно… Правда, вот насчет «пили» - это я так, несколько преувеличил, поскольку водка после вчерашнего переутомления в меня по-прежнему как-то особенно не лезла, но никаких проблем я в этом, честно говоря, не видел. А часиков в одиннадцать и вовсе тихонько заполз в палатку, покурил, отгоняя дымом гипотетических комаров («ты суслика видишь? А он есть…» (с)) и, пожелав самому себе спокойной ночи, отключился до утра…
День пятый, 1 мая. Долгая дорога от «Беш-Текне» до «Беш-Текне». Кош - Яйла – Ай-Петри – обсерватория - стоянка.
С самого утра несказанно удивляет погодка – природа, похоже, решила отпраздновать Первомай вместе с нами, обещая хороший денек. Видимо, обрадованные сим оптимистическим фактом, наши отрядные дамы почти в полном составе принимают неожиданное (по крайней мере, с моей точки зрения) решение вымыть свои роскошные волосы нагретой на костре родниковой водой. В итоге кое-кто из мужского отрядонаселения остается без дополнительной кружки чая-кофе, а выход откладывается на лишний час. И это при том, что сегодня нас ждет самый длинный дневной переход – не то 24, не то 27 километров! Правда, карты особых трудностей не обещают, что весьма обнадеживает – идти предстоит в основном по ровной Ай-Петринской яйле, финишировав на всем нам хорошо знакомой стоянке Беш-Текне, той самой, где я провел вторую в своей туристической жизни крымскую ночь. Поскольку, собираюсь я обычно быстрее других, чем во многом обязан своей китайской однослойной палатке, на сборку-разборку которой уходит максимум минут пять-семь, то решаю выйти одним из первых, дождавшись остальных наверху, у партизанского памятника. Причина этого, в общем-то, одна: меня весьма смущает тот подъем, по которому мы вчера спускались в низину. Под горку-то бежалось хорошо, а вот наверх, да с рюкзачком…
К памятнику выхожу, как водится, взмыленным, однако, пока жду остальных, успеваю придти в себя и даже обсохнуть. Вокруг носится наше подрастающее туристическое поколение, особенно заводила-Гоша, «порядочный еврейский мальчик из интеллигентной семьи», как он сам себя охарактеризовал вчера, когда пел со мной на пару старые одесские песни. Помаленьку подползает и остальной люд, и мы, наконец, выходим «на маршрут». Идти приятно, хотя наверху – в отличие от закрытого лесом со всех сторон низинного Коша – довольно прохладно, хоть и не так, как вчера. Зато, чем ближе мы подходим к Ай-Петри, тем становится теплее. Да и небо окончательно расчищается, радуя нас настоящим майским солнышком. На саму Ай-Петри, конечно, не идем, оставляя ее по левую руку, зато проходим под самой обсерваторией, со склонов которой катаются местные дельтапланеристы. Зрелище красивое, и мы останавливаемся, фотографируя «крылатых людей». С улыбкой вспоминаю, как описывал полет на дельтаплане (которого никогда в жизни не видел) в нашей совместной с Димой Политовым книге «Магия до востребования», и как отчаянно критиковал нас за плохое знание «матчасти» сего ненадежного воздушного девайса фантаст Саша Романов…
Оставив за спиной обсерваторные «шары» и поднимающуюся на вершину Ай-Петри асфальтированную автодорогу (цивилизация здесь ощущается уже буквально во всем – и, прежде всего, в обилии пустых пивных банок, бутылок и сигаретных пачек вдоль обочин), «приваливаемся» под живописными сосенками. Кое-кто из наших дам даже оголяется, пытаясь урвать у крымского солнца кусочек первого в этом сезоне загара. Что, кстати, вполне реально – теперь мы значительно ниже тех мест, по которым шли утром, а со стороны моря нас закрывает сама ай-петринская гряда, так что температура вокруг - градусов 30-35. Это при том, что метрах в тридцати, под стеной невысокого распадка, лежит здоровенный сугроб оставшегося с зимы снега. «Снежник», если по-умному, обычное дело для майского Крыма. Дети, ясное дело, несутся играть в снежки, я просто наслаждаюсь долгожданным теплом. Ну, вот такой уж я теплолюбивый человек - когда все изнывают от летнего зноя, мне наоборот вполне комфортно. Несмотря на то, что впереди еще километров пятнадцать дороги, меня охватывает странное умиротворение и лень, но приходится вставать и идти дальше. По дороге размышляю об очередном выбрыке собственного сознания – если весь первый день я с полным ртом слюны мечтал о бутерброде с наперченным салом и рюмке водки, то сейчас перед мысленным взором стоит запотевшая бутылочка холодной «пепси-колы», за которую, кажется, готов заплатить самую спекулятивную цену. Интересно, что за странные у меня вкусы?.. Игры разума, блин…
Дорога меж тем ведет в сторону лесничества. По пути периодически встречаем коллег-туристов из разных городов России и Украины и множество велосипедистов, носящихся по пыльной грунтовке в обоих направлениях. Причем, носящихся с явным пренебрежением к элементарным правилам дорожной безопасности – что вскоре едва не заканчивается весьма печально: один из «гонщиков» внезапно сбивает нашего Серегу, продолжив своё дальнейшее поступательное движение параллельно дороге уже без велосипеда. К счастью, все обходится лишь несколькими царапинами и синяками у обоих участников ДТП, и мы продолжаем путь. Некоторое время Серега еще взъерошен и напряжен, но уже начинает понемногу расслабляться, постепенно обращая все в шутку: «мол, наверняка это те же самые вело-вредители, из-за которых мы два часа кружили в поисках тропы во второй день». Предлагаем при следующей встрече провести эксперимент «палка в колесе», смеемся и, выяснив у встречного лесника дальнейший путь (на всякий случай говорим, что на Беш-Текне становиться на ночь не будем, а сразу «просквозим» вниз, на Алупку), идем дальше. До лесничества доходим без проблем и делаем долгий, почти на час, привал, поскольку дальше путь закрыт – граница заповедника - и нужно взять очередной пропуск. Пока Жора ищет лесника (предварительно попросив нас рассредоточиться по полянке, по-возможности спрятавшись за валунами, и поменьше отсвечивать, поскольку плату берут «по числу голов», а нас довольно таки много и суммарная цена «кусается»), мы разбредаемся по окрестностям, занимаясь, кто чем. Я, например, ищу стреляные гильзы от охотничьих ружей – привезу сынишке в подарок, тот будет до потолка от радости скакать. За полчаса набираю десятка полтора – такое чувство, что зимой на этой полянке устраивали тир, пуляя не то по несчастному зверью, не то по пустым бутылкам. Наконец, появляется предводитель с лесником, нам выписывают вожделенный «дер штрассе аусвайс», и мы трогаемся. Ну, почти трогаемся: неожиданно выясняется, что Даня-младший ухитрился посеять где-то по дороге притороченную к его рюкзаку палатку, в точности такую же камуфлированную «однослойку», как у меня. Делать нечего, спать-то людям где-то нужно, и мы снова устраиваемся на поляне, переходя в режим ожидания пока Даня с Гошей бегут назад, в надежде, что палатка все еще мирно лежит там, где ее потеряли. Возвращаются они через полчаса на лесническом «уазике», естественно, без палатки, но чрезвычайно гордые тем, что их на шару прокатили на машине. Принимаем как должное неудавшиеся поиски – в конце концов, места в палатках найдутся – и выдвигаемся на маршрут, поскольку откладывать выступление и дальше просто глупо: не хватало только до темноты не успеть добраться до стоянки (кто читал мои прошлые опусы, поймёт, о чем речь)! Короче говоря, идем. Ногами, поскольку никакого транспорта пешим туристам не положено – чай, не матрасники, какие! Дорога более-менее знакома, так что идти несложно – да и тропа, честно говоря, набита на много лет вперед, причем не только ботинками туристов, но и автомобилями местных лесников и охотников. Подтверждением последнего нежданно оказывается найденная на обочине свежестреляная гильза от 7,62-мм нарезного карабина. Верчу в пальцах латунную штуковину, походя размышляя о дальности полета её пули. Размышления, честно говоря, не радуют: аналогичная пуля, выпущенная из «Калашникова», сохраняет убойное действие километра на полтора, а в карабине типа «Сайга» и ствол длиннее, и пороховой заряд в гильзе больше. Отсюда мрачноватый вывод: если кто бабахнет километрах в двух от тебя, и промахнется, то ты, мирный турист, вполне имеешь все шансы заполучить в собственный организм оболочечный подарок помянутого выше калибра. Мдя, как-то не слишком оптимистично звучит… эх, где мой космодесантный бронекомплект двадцать второго века из недописанной фантастической книги?! Хотя, с другой стороны, это ведь все-таки не боевой патрон, и пуля в нем, как я понимаю, без стального сердечника…
Дорога меж тем делает положенное ей количество поворотов, выводя нас на – хотелось бы верить – финишную прямую. Типа, ещё километров с пять, и мы дома. В смысле, на стоянке, благословенной Беш-Текне, где даже до родника никуда ходить не нужно. А завтра… о, а завтра мы станем мыть сапоги в теплых водах «самого синего в мире Черного моря». Ага, нашли, чем удивить…
И вот тут я нарываюсь на самый обломистый облом такого хорошего и легкого ходового дня – между мной и стоянкой простирается очередной подъем. Не особенно длинный, но зато достаточно крутой. «Абыдна, да?» - звучит в голове язвительный голос моего второго я, на сей раз решивший прикинуться стопроцентным кавказцем. – «Думал, всьо так проста, да? Нэт, надо ишьо ножьками топать, в гору идти, да!». Мрачно соглашаюсь с параноидальным собеседником: надо топать, надо, да! И топаю, конечно, куда деваться-то? Шаг за шагом, метр за метром – и вперед. В общем, как говорил герой прекрасного фильма «Мы из будущего»:
- И потихонечку, потихонечку - на Берлин…
До Берлина я, ясное дело, не добираюсь, но до стоянки кое-как добредаю. Правда, одним из последних. Народ уже столбит места под палатки, так что я быстренько плюхаюсь на первую понравившуюся полянку и отдыхаю, неожиданно понимая, что все-таки здорово устал. Но настроения это не портит, поскольку завтра нас ждет СПД – «самый приятный день», а именно, короткий переход исключительно ВНИЗ по «еврейской тропе» (именно так она называется на картах) до Алупки – и море!
Вскоре подходит и группа во главе с Жориной сестрой Люсей, которая весь этот день шла следом за нами с отставанием часа на два (группа, в смысле, шла, не одна Люся), располагаясь в десятке метров от нас. Подходим, приветствуем друг друга, однако лагеря не объединяем, оставаясь «каждый при своем». Кстати, жаль – уж больно хорошо Люся под гитару поет, а у нас как раз вакансия гитариста свободна. Ну, да ладно…
Кушаем и долго сидим у костра, на грани фола, хрипоты и прочего мордобития споря о политике, истории и бытие – и чего это я завелся, ведь знаю же, что спорить о подобном последнее дело?! Эх, ладно…пойду-ка лучше спать, в предвкушении завтрашнего дня, так сказать…
День шестой, 2 мая. «Беш-Текне» - еврейская тропа – Алупка – Кацивели – «гора Кошка» - море.
Просыпаемся поздно, ведь сегодня можно особенно не торопиться, весь грядущий переход – от силы километров семь. Неспешно завтракаем и прощаемся с Игорем и всей «его» группой - Сеяной, Гошей, Юлей и Даней-младшим, которые уходят раньше, чтобы в субботу быть в Одессе. Похоже, это уже становится традицией – в позапрошлом походе Игорь тоже уходил на день раньше и именно с этой стоянки. Сборы растягиваются часа на два, если не больше, однако сегодня даже Жора никого не торопит. Вот такой поход по мне! Настроение приподнятое, да еще и погода продолжает радовать – тепло, солнечно, травка, как говорится, зеленеет, птички поют.
Потихоньку выходим, фотографируясь на прощание всей группой на вершине горы, откуда и начинается тропа, и идем. Да, я не ошибся, такой поход точно по мне – иду чуть ли не первым, почти не ощущая веса рюкзака. Народ косится с удивлением: полпохода, понимаешь, сдыхал, а тут несется, что тот агицын паровоз! А ведь на самом деле все очень даже просто: я типично равнинный турист! Идти по горизонтали или под гору мне совершенно не трудно даже с учетом рюкзака и размытой дождями каменистой тропы под ногами. Впрочем, хватит обо мне, пора описать (попрошу заметить – ударение на третьем слоге!) места, через которые мы идем.
Собственно, сама по себе еврейская тропа – это, упрощенно говоря, наикратчайший спуск с ай-петринской яйлы (ну, или хребта, кому как больше нравится) вниз, к морю. По которому, при большом желании и не меньшем водительском мастерстве, можно даже съехать на машине. На полноприводном внедорожнике, конечно, а еще лучше – на бэтээре, поскольку дорога сильно размыта дождями – местами, так даже до небольших оползней. Ну и плюс постоянный и немаленький уклон, конечно. Но идти приятно, поскольку тропа идет через смешанный лиственно-сосновый лес, уже почти по-летнему зеленый и прохладный… ну вот, будто сглазил – очередной поворот, и зелень исчезает, повсюду, куда хватает глаз, сгоревшие остовы деревьев и покрытая черным пеплом почва с начисто выгоревшим подлеском. Настроение падает – я никогда еще не видел воочию последствий лесного пожара. Жутко жаль погибших деревьев, ведь лесу теперь понадобится лет пятьдесят, если не больше, чтобы выросли новые! Кстати, проходя через гарь, находим и вероятную причину прошлогоднего пожара, о котором тогда рассказывали все новостные СМИ – расколотую ударом молнии почти до самого комля исполинскую сосну. Ну, хоть не нерадивые туристы, позабывшие затушить костер, виноваты, и то хорошо. Несколькими километрами ниже начинаются вырубки – сгоревшие деревья валят и потихоньку увозят, надо полагать, на какие-то деревообрабатывающие заводы. Тропа становится шире, повсюду следы гусеничных трелевщиков и тягачей, кучи срезанных веток и штабеля готовых к отправке бревен. Зато в просветах ветвей уже виднеется море, и настроение снова поднимается. Мы почти у цели!
Спуск окончен, идем через какие-то виноградники к последнему на нашем пути лесничеству. Оглядываюсь, чтобы посмотреть, как далеко растянулась группа, и замираю: ох, какая красота!!! Позади нас возвышается величественная – иначе, пожалуй, и не скажешь - горная стена более чем километровой высоты, над которой висит огромное, постоянно меняющееся кипенно-белое облако. Однако… неужели это мы оттуда спустились?! Ничего себе, даже как-то не верится, что еще каких-то пару часов назад мы были там, наверху!..
В лесничестве (данное понятие включает в себя небольшой жилой вагончик без колес, шлагбаум, трактор и пару древних гусеничных трелевщиков) нас неожиданно встречает миниатюрная короткостриженая женщина в камуфляже, оказавшаяся лесником (лесничихой? лесничкой?). Поскольку мы с Ирой оторвались от остальной группы метров на сто, объясняем ей, кто мы и откуда, попутно выяснив, как поскорее спуститься в город и разыскать рынок. Женщине, чем-то отдаленно напоминающей космическую десантницу Васкис из «Чужих», явно скучно, и она охотно делится с нами информацией. Вежливо благодарим и идем за шлагбаум, намереваясь там подождать остальных. Ждать приходится почти полчаса: лесник, недополучив в нашем с Иркой лице общения, успевает прочитать нашим целую эмоциональную лекцию по истории Крыма вообще и истории татарского населения – в частности. Поскольку и Жора, и Витя весьма охочи до «послушать чего интересного, узнать чего нового», мы смирно ждем, даже не пытаясь форсировать события. За это время я успеваю дважды перекурить и внимательно осмотреть оба трелевщика, словно пришедшие из фильма «Хозяин тайги»; впрочем, судя по их состоянию, множеству заплат и прочих следов былых ремонтов, машинам примерно столько же лет, сколько и этому замечательному кинофильму.
Распрощавшись со словоохотливым стражем леса (эльфы тут ни при чем, это я про лесника…ну, то есть, лесничиху…э-э-э, лесничку…тьфу, ты, блин, совсем запутался!), спускаемся в город, пройдя через какое-то автохозяйство и крохотный частный сектор, по единственной узенькой улочке которого весело бежит в сторону канализации ручеек. С интересом осматриваюсь – в Алупке я еще не был ни разу. Впрочем, особо осмотреться мне не дают, ибо народ обнаруживает впереди… как вы думаете, что? Ну, конечно же, МАГАЗИН, украшенный завлекающими рекламами разных сортов пива… и явно поднятым со дна моря, источенным ржой древним якорем! Интересно, при чем тут якорь-то?! Далее следует просто отвратительная пивная вакханалия, тридцати минут которой отряду как раз хватает на то, дабы окунуть иссушенные походом внутренние органы в содержимое двух, а то и трех бутылочек прохладного «Крыма». Судя по всему, магазинчик частенько подвергается подобным набегам, чему немало способствует как удачное расположение, так и скамеечка возле входа, которую мы тут же оккупируем. Удивительно, но я едва допиваю всего одно пиво: никакого алкоголя мне просто не хочется. Нда, странные вещи творит со мной этот поход! А вот покушать я бы не отказался. Поскольку, мои мысли, как выясняется, разделяют практически все, мы расслабленно бредем в сторону рынка, надеясь, что, по аналогии с любым иным городом, там просто обязано быть какое-нибудь относительно недорогое (Алупка, как-никак, курорт!) кафе. Рынок по ранневечернему времени уже почти пуст, но искомое кафе находим легко, оказываясь его практически единственными посетителями – курорт курортом, однако сезон-то еще не начался. Потому и цены вполне приемлемые. Устраиваемся на улице, под шатром ядовито-красного цвета, и с интересом изучаем меню, принесенное хозяином кафе – пожилым хромоногим татарином, несказанно довольным столь неожиданным концом рабочего дня. Решаем заказать чебуреки и пиво – отчего-то все хотят именно этот набор. Ну, для начала, скажем так. Хозяин прямо при нас правит шариковой ручкой цены в меню, с жутким акцентом поясняя, что те, что мы видим, - прошлогодние, а продукты уже подорожали. Улыбаясь, соглашаемся, тем более, что разница между старой и новой цифрой, четно говоря, несущественна. Пока готовят наш заказ – да-да, никакого разогревания в микроволновках, всё только свежеиспеченное! - смотрим на экране Витиного фотоаппарата отснятые кадры. Вроде ничего получилось, будет, что посмотреть и над чем поностальгировать. (Читая между строк: Витя, мы понимаем, ты будешь смеяться, но уже таки октябрь – ну, и где фотки?).
Поскольку чебуреками никто не наедается, вслед заказывается яичница, и хозяин кафе собственной персоной отправляется на рынок – требуемого количества яиц на кухне просто нет. Ладно, подождем. Наконец, приносят второй заказ, и трапеза продолжается. Хм, вот, казалось бы, самая обычная глазунья с жареным луком и зеленью, однако ж, честное слово, я в жизни ничего более вкусного не ел! Посмеиваясь про себя – ведь понимаю же, что всё это – не более, чем очередные «игры разума» - уплетаю порцию за считанные минуты. Хорошо, но… мало. Впрочем, пора и честь жрать…то есть, пардонте, «знать» (гадский «Ворд» упрямо предлагает заменить креативное словечко «пардонте» на пошлый стоматологический «пародонт») – начинается вечер, а мы еще даже в общих чертах не определились, где, собственно, будем ночевать! Советуемся с хозяином кафе, который уверяет нас, что все побережье давно превратилось в частную собственность, и поставить там палатки нам никто не даст. Охотно верим, попутно выслушивая предложение заночевать на некой «его территории», место на которой он сдаст нам до утра «за очень небольшие деньги». Обожаю местных за их непобедимую и непоколебимую способность пытаться выторговать выгоду даже на ровном месте! Вежливо обещаем «подумать» и рвем из кафе когти, по дороге звоня Люсе с вопросом «где они остановились?». Выясняется, что в двадцати минутах езды на маршрутке есть некий поселок Кацивели («Ркацители» немедля переиначивает мой язвительный внутренний голос), более известный в туристических кругах, как «гора Кошка», где еще можно разбить лагерь. Делать нечего, вместе со всеми нашими рюкзаками садимся в маршрутку (к вящей «радости» водителя, надо полагать), и едем. Смотри-ка, и в самом деле двадцать минут, половину из которых микроавтобус кружляет по какому-то поселку! Еще минут десять - и приехали. Спрыгиваем на нагретый предзакатным солнцем асфальт на небольшой площади с весьма цивильного вида магазином, в котором Витя с Юрой немедля затариваются масандровским вином. Неспешно спускаемся к морю, благо улица тут одна, и ведет исключительно на побережье. Узрев невдалеке здоровенную тарелку радиотелескопа, Данька с удивлением припоминает, что где-то здесь ночевали его друзья-мотопедисты во время поездки в Крым на своих двоих…колесах. Люся с группой уже устроилась прямо на прибрежной гальке метрах в трехстах, и приглашает нас присоединиться, однако Жора, ну, скажем так, «колеблется». Почему, не знаю, но в итоге мы, не производя лишнего шума (не утрирую – местные не особо привечают базирующихся на берегу прямо перед их домами турЫстов), тихой сапой просачиваемся на берег и занимаем красивейшую полянку над самой водой. Разбиваем палатки, причем делать это приходится поистине по-братски, иначе четыре «походных шатра» хрен уместятся на площадке десять на три метра. Жора поступает куда проще, попросту ставя свои трехместные хоромы несколько в стороне. Ну и что с того, что не услышит шум прибоя? Зато ни на кого в темноте не наткнется…
Закончив с подготовкой ночлега, обозреваю лагерь – круче всех устроился Даня, палатка которого смотрит входом прямо на море. В смысле, что от оного входа до ведущего вниз двухметрового обрыва от силы полметра. Во гад, и когда успел место застолбить?! Я тоже так хочу-у… Кстати, туристы вовсе не зря назвали это место именно «кошкой»: прекрасно видимая со стоянки затянутая лесом гора и на самом деле весьма напоминает исполинскую лежащую кошку, пьющую воду из моря. Ну, или кота – под хвост ей, извините, не заглянешь.
Народ занимается вечерним туалетом, благо море рядом: стирает вещи, моется (водичка, к слову, не так, чтобы слишком уж теплая, градусов 9-11. Цельсия, в смысле, не Фаренгейта, и уж точно не Кельвина) и т.д., и т.п. Не знаю, как кто, а лично меня хватает лишь на то, чтобы стянуть берцы и основательно отмыть ноги в таком знакомом с самого детства море – что там до той Одессы, в конце-то концов? Вместо мочалки идеально подходят затянувшие погруженный в воду камень водоросли – честное слова, никогда даже не думал, что природа создала такой замечательный заменитель мочалки!..
Пока товарищи занимаются личной гигиеной, Даниил собирает дрова. Между прочим, не самая легкая работа, скажу я вам: узенький пляж, заваленный вылизанными морем огромными валунами – это вовсе не крымский лес! И каждую досочку или бревно, некогда выброшенные морем на берег, приходится подолгу искать, а иногда и сушить. Помогаю, чем могу, впрочем, без особого успеха – не профессионал я, так сказать, не костратор! Впрочем, с непростой задачей наш мурманчанин прекрасно справляется и без посторонней помощи, и вскоре на единственном свободном месте нашего компактного лагеря вспыхивает уютный костер. Народ занимается готовкой, попутно допивая купленное вино, а я? А я неожиданно понимаю, что просто безумно хочу спать. Причем, не тупо провалиться в очередной омут усталости, а именно спать. Просто спать… Ухожу по-английски, не прощаясь, однако мое отсутствие незамеченным не остается, и часа через полтора в палатку «стучится» Даниил:
- Слышь, там это, еда готова, горяченькая, может, поешь? Картошка с тушенкой…
Сквозь полусон бормочу, что, мол, сыт, и пытаюсь снова уснуть. Засыпаю без проблем, поскольку сегодня никто не поет. Да и насыщенный солью и йодом свежий морской воздух действует, как самое лучшее в мире снотворное…
Спокойной ночи…
День седьмой, предпоследний. 3 мая. Кацивели – Ялта - Симферополь.
Просыпаюсь, с трудом понимая, где нахожусь. Всю ночь мне снился рокот накатывающих на берег волн… так, стоп, а может, он мне вовсе и не снился?! Приложив определенные усилия, возвращаюсь в реальность, припоминая события вчерашнего дня. Ага, значит, все-таки, не сон – я, действительно, на море. Вернее, рядом с оным, буквально, в десятке метров. В палатке душно, и я, не без труда выпростовавшись из спальника, распахиваю входной клапан и, вдохнув свежего воздуха, снова засыпаю… Окончательно просыпаюсь только часа через полтора. Костер уже горит, над ним висит до боли знакомое закопченное семилитровое ведро, одно из двух, купленных мною на Привозе перед самым походом. Ну, в смысле, когда я их покупал, закопченными они еще, конечно, не были, это уже тут, в Крыму, мы их так поюзали… блин, что за мысли лезут в голову поутру?!
Зевая, выбираюсь из палатки. Ох, хорошо-то как! Небо – без единого облачка, море сверкает в утреннем свете, волны лениво накатывают на каменистый берег… лепота! Позавтракав – на «Мивину» уже смотреть не могу, но ничего иного мне не предлагают – отправляюсь с Данькой на осмотр окрестностей. Оказывается, если пройти поверху, то примерно через километр выйдешь на самый настоящий пляж. Интересно... А еще более интересным кажется место, через которое приходится пройти по дороге на пляж: какие-то полузаброшенные здания, обильно разросшаяся зелень, облезлый армейский кунг на базе сто тридцать первого ЗИЛа на спущенных колесах, уходящий в море бетонный желоб с рыжими от ржавчины рельсами понизу и краном сверху… и не единой живой души кругом, даже вездесущих собак. Полное ощущение, что попал на съемочную площадку какого-нибудь «Сталкера-2» или, что скорее, на улицу мертвого города Припяти. Оставшаяся на стене одного из зданий табличка отчасти проясняет ситуацию – некогда все это было территорий всесоюзного океанологического института (за точность формулировки не ручаюсь, но примерно так). Становится понятной и принадлежность морской платформы, расположенной напротив нашего лагеря – некогда на ней работали океанологи, а сейчас? Сейчас это всего лишь несколько десятков тонн ржавого металла, возвышающегося над морем, да включаемый на ночь прожектор-маяк – видимо, чтобы в оную платформу никто в темноте по дурости не врубился… грустно. Неожиданно я с непривычной прямотой понимаю, сколько мы на самом деле потеряли после того самого долбаного августа 1991 года… впрочем, ладно, уж о чем, о чем, а о политике, я в этом опусе писать не собираюсь…
Возвращаемся. На подходе к «нашему месту» осматриваем странное сооружение на самом краю скалы – нечто вроде железобетонного «стакана» метров двух с небольшим высотой. В целом всё это напоминает ДОТ, только какой-то…ну, странный, что ли? Вытянутый кверху, да ещё и с излишне тонкими с точки зрения военной фортификации стенами… Что это, я так и не узнаю, хоть и подозреваю, что относится «оно» к периоду войны и является чем-то вроде наблюдательного пункта или небольшого маяка. Почему? Да потому, что метрах в ста из воды торчит нечто железобетонное, с искореженными неведомой силой остатками железного пирса, каких-то лесенок и ограждений. Следы взрыва? Наверное… Интересно, что это было? База катеров времен Второй мировой? Причал для боевых кораблей или подлодок? Кто знает…
Даниил отправляется в палатку к своей невесте, я же провоцирую Георгия свет Ростиславовича на поход на пляж. Ну, типа, «дорогу знаю, пляж сказка, погода - мечта, все дела». Жора соглашается, и я веду их с Ирой «в цивилизацию». Правда, по приходу на пляж неожиданно возникает некая проблема: плавок у меня нет, а купаться в камуфляжных штанах как-то глупо. Ну, или, как минимум, «неумно». Жора «делает глаза»: ты что, мол, не одессит? Чем тебе, вдруг, семейные трусы не угодили? Да тут десять человек на весь пляж, а он стесняется!.. Соглашаюсь, поскольку глубоко в душе уже однозначно решил открыть сезон, пусть даже в семейных трусах, зато в КРЫМСКОМ МОРЕ! Нет, я понимаю, что оно ничем не отличается от родного одесского, но сам факт…
Несколько раз искупавшись и с часок позагорав, оставляю друзей на пляже и возвращаюсь в лагерь, сталкиваясь с заговорщицки подмигивающим Витей:
- Олежка, вы с Даней не хотите сходить в центр, ну, в тот магазин? Возьмите пару бутылочек «Массандры»? Полусладкого, крепкого не надо, – коллега-гематолог протягивает деньги. – А?
Зову Даниила и идем, поскольку и сами, в принципе, собирались прогуляться. Типа, на разведку, ценой собственного здоровья выявив секретные планы отправки маршрутных такси на Ялту. По обочинам дороги вздымаются к небу могучие новострои, кишащие трудолюбивыми гастарбайтерами – похоже, затрапезное Ркаците…, блин, Кацивели вскоре превратится в весьма престижный поселок Крымского побережья, той самой «Большой Ялты». Ну что ж, веха времени, так сказать…
В магазине затариваемся востребованным Витей крымским «полусладким», пивом, водой и… шкаликом водки. Это, так сказать, вне протокола. Возвращаемся, по дороге глубокомысленно размышляя, что пить водку просто так - пошло и вообще как-то не по-туристски. Результатом оных ментальных томлений становится неожиданное решение «бахнуть» прямо сейчас. Сходим с дороги (встречная мадам далеко постбальзаковского возраста косится на нас с превеликим подозрением) и усаживаемся на близлежащей полянке. От души «бахаем», запивая пивом – между прочим, водку я пью аж в третий раз за весь этот поход! – хорошо пошло. Смотри-ка ты, всю неделю не тянуло, а тут? Загадка, блин…
Возвращаемся в приподнятом настроении (у Вити оно тоже приподнимается, при виде принесенной нами «добычи») и, укрывшись за палаткой от любопытных взглядов (честное слово, самому смешно, но именно так оно и было), добиваем шкалик, закусывая тушенкой из свежевскрытых неликвидных (жизненная истина: «поход всё спишет») банок. Блин, люди, да я в жизни не жрал тушенку ЛОЖКАМИ! С другой стороны, когда-то же надо начинать? Жаль, водки мало…
Ближе к обеду начинаем собираться – несмотря на то, что поезд идет поздно вечером, нам еще нужно добраться до Симферополя, а туда только от Ялты два часа троллейбусом ехать. Усаживаемся в две маршрутки – в одну все просто не поместились – и идем в Ялту. Правда, высаживают нас далековато от автовокзала, так что приходится прогуляться пешочком, рассматривая дома и смущая прохожих нашими безразмерными рюкзаками. Берем билеты до Симфы и, поскольку времени до отправления «автобуса с рогами» остается много, разбредаемся по окрестностям в поисках пропитания. Эх, что я вам могу сказать? Только одно: в Ялте ОЧЕНЬ ВКУСНЫЕ чебуреки! Лично я запихиваю в себя под пиво штуки три, заползая в троллейбус вполне сытым. Едем. Дорога уже привычна, не в первый раз тут еду, так что к концу поездки начинаю скучать, с тоской поглядывая на часы: поскорее бы. В Симферополь приезжаем в сумерках – то ли ехали дольше обычного, то ли время не рассчитали, но до поезда остается всего минут сорок. Едва успеваем перекусить в привокзальном кафе и зайти (традиция, однако!) в книжный магазин. Ага, есть: на полке сиротливо стоит всего одна моя книга, зато новая, та самая написанная на двоих с Политовым «Магия до востребования», уже помянутая выше. Ну, и то приятно… Минутой спустя книга меняет хозяина, и Серега протягивает ее мне:
- С тебя автограф, автор!
Вот она, минута славы, блин! Прошу у обалдевшей продавщицы ручку (обалдевать она начала еще тогда, когда я, доставая свою книгу, уронил с полки штук пять других) и размашисто чего-то пишу на форзаце. Довольный Сережа протягивает книгу сыну:
- На, молодой, читай! Видишь, дядя Олег тебе подписал.
Садимся в поезд. Ну, вот и всё, приехали, так сказать. Точнее – как раз «отъехали». В смысле, что «сливай воду, туши свет, поход окончен». Как обычно, одновременно и грустно, и радостно. Грустно оттого, что закончилось очередное приключение, а радостно – поскольку дома ждут любимые, любящие и родные люди - жена, сынишка, мама…
Никаких «проводов похода» сегодня вовсе не предвидится – и водки нет, да и не хочется – и мы разбредаемся по своим полкам. Постель, как водится, не стелю, лишь – сугубо в гигиенических целях - вдеваю подушку в наволочку. Вот и всё. Спокойной ночи и - прощай, благословенный Крым, привет, родная Одесса…
День восьмой, последний. 4 мая. Одесса.
Вы таки будете дико смеяться, но Одесса-мама встречает нас в точности тем же самым, чем и провожала – пасмурным небом и мелким дождиком. Вот же блин, чтоб не сказать хуже! А с другой стороны – типично одесская добрая шутка. В духе, «ну и шо, Ольгерт? Ну, уехал ты, ну, приехал взад – и шо с того изменилось в мире, а?». Не хочется даже пить традиционное «прощально-походное» пиво, но… надо. Ведь есть, знаете ли, такое простое русское слово «НАДО»! А то, что не хочется? Ха, одессит я, или где? Легко нахожу компромисс, приобретая в магазине пол-литровый джин-тоник «Кинг Бридж». К слову, вельми хорошая весчь, рекомендую. И не вздумайте счесть за рекламу – он мне и вправду нравится! Объем тот же, а градусы выше – так «зачем платить больше?» (с). Даня более консервативен, раскошеливаясь на крепкое пиво…
Сидим в привокзальном парке на мокрой от дождя лавочке, размышляя о том, что поход, конечно, однозначно, удался, но был весьма «в напряг». В смысле, что тот же маршрут можно было пройти и другим темпом, и без таких надрывов. Что самое смешное – эту мысль первым озвучиваю вовсе не я, а Данила. Впрочем, ладно – ведь прошли же? Прошли. Ну, и всё, «всем спасибо, все свободны» (с)! А на будущее? На будущее – посмотрим, ибо до него, как гласит известная народная мудрость, «еще таки нужно дожить»…
Наконец, расстаемся, и я иду своим классическим маршрутом «Привоз – улица Болгарская – «home, sweet home» (так, а ну стоп, Ольгерт, с каких это пор ты используешь в речи американизмы? Умом тронулся, дарлинг?! Тю, блин…:)). Любимая жена встречает меня ванной горячей воды и подозрительным прищуром а-ля Феликс Эдмундович: «что это, мол, ты так долго добирался?».
Объясняю, что поезд теперь приходит позже, нежели обычно (это и на самом деле так, однако любимая мне не верит, фыркая в ответ: «угу, скажи уж прямо: с Даней пиво пил»), забрасываю походную одежду в стиральную машину и лезу «отмокать». Блин, хорошо-то как! Эх, как же, всё-таки, мало нужно изнеженному цивилизацией городскому жителю, чтобы стать по-настоящему счастливым – всего-то недельку побродить по диким местам, пообщаться с природой, поспать в палатке – и потом залезть в ванну с горячей водой… пошло, конечно, но зато, гм, приятно…
Покончив с гигиеническими процедурами, выхожу во двор выкурить «закрывающую крайний поход сигарету». Попутно размышляю о том, что - в отличие от прошлого похода - с клещами мне, на сей раз, повезло – не зря ж, наученный горьким опытом, я пришивал к своим камуфляжным брюкам оторванные некогда «стремена» и ходил, исключительно заправив их в берцы. К слову, остальные от оных насекомых пострадали, и еще как: а нечего было вытирать потные ножки о травку, ходить босиком и рассекать по Крыму в коротких шортиках! Результат налицо: я оказался едва ли не единственным, кто не поймал за всю неделю ни одного клеща! Остальные же – Жора, Валдис, Данька, Сеяна, Юля, Серега с семьей, еще кто-то – насладились общением с сим милым кровососущим гадом в полной мере. Зато на своем примере узнали, как именно его надо «выкручивать» при помощи обыкновенной нитки и левостороннего вращения…
Курю, расслабленно думая о том, что, несмотря на все перенесенные трудности, меня уже вряд ли заставишь забыть о туристической жизни. Вернее, уже вовсе не заставишь. Поскольку, поздно, братцы, вкусил. По-полной вкусил, аки тот наркоман, и теперь – всё.
Я – турист.
И вовсе неважно, часто ли буду бродить с рюкзаком за плечами, - к счастью, это не лечится. Никакими доступными современной медицине способами.
И, знаете что, ребят?
Очень даже хорошо, что не лечится…
Крым, 27.04 – 04.05.2008 г.
Одесса, 05.05 – 13.10.2008 г.
.