Когда лепестками звёздными саламандра
цвела, расточая сердец термоядерный пыл.
Под парусом неба я капитаном Марса
морями не высохших слёз неустанно ходил.
Раскрыв гермошлем и призрачных волн касаясь,
я гладил ладонями змеев в теченьях времён,
В туманности встреч летящей кометой таял
на радужках глаз в неизмеренной бездне её.
Сгоревший вмиг вспышки новой двойной Арктура
на щупальце пламени искрой её корабля,
Стал звуками струн и нотами партитуры
неведомых красок и млечных симфоний себя.
Над рябью полей колосящихся во Вселенной
в пространстве материи чёрной как свет несясь,
галактики я взбивал из межзвёздной пены,
планеты из пыли лепил, для нее и меня.
И вновь, океан покинув, хвощи на суше
рассветную свежесть копили рассветами дня.
Качаясь на задних лапах, риохазухи
ревели над топью любовь в диком сердце храня.
И яростью молний небо кострило землю.
На мумиях гинкго плясали стрекозы огня.
А млечный язык, иероглифу жизни внемля,
из вымени Бога лакал ненасытно меня.