Вечер, тихая суббота,
Завтра новый выходной,
Идти в баню неохота,
Но отец берёт с собой...
Свежий снег гребёт до кучи,
У предбанника, совком,
Старый банщик, дядя Гриша,
Зимним светлым вечерком.
Лампочки горят уныло,
Освещая мутным светом
Блеск воды, туман из пара,
Обнаженных мужиков,
Веники засохшим цветом.
Пол местами в скользкой слизи,
Словно вымазанный в смазке,
Старый зал, давно не мытый,
Ноги едут как салазки.
Благодушен банный зал,
Бывший зек, блатной, бродяга,
Все слои в себя вобрал:
Участковый, коммунист,
Заводской мужик трудяга,
Фэзэушник, тракторист.
Их тела, как в панораме:
Кто худой, кто толстый больно,
Кто в наколках с куполами,
Кто в крестах с колоколами.
Торс, расписанный по «фене»,
У плеча «Даёшь Балтфлот!».
На запястье Колыма,
Солнцем колотым встаёт.
Вот русалка молодая
Обнимает парню грудь,
Кто слабак, кто крепче будет,
Кто подковы может гнуть.
В пальцах имя и года,
Чтоб в безрадостных отсидках,
Вспоминать хоть иногда,
Как зовут, помимо кличек,
Где рожден ты и когда.
Шрамы разные на теле:
Видно, были дядьки в деле!
Кто за Родину страдал,
Кто за фарт и в тоже время,
Кровь невинную пускал.
И сидят друг против друга,
Мылят тело, плещут шайки,
Помогают спину драить,
Без обид и без утайки.
Завтра может быть один,
Будет брать другого в деле,
Может даже застрелить,
Хорошо, что в чистом теле.
За блатные фортеля,
По сто пятой в три коленки,
Наш гуманный, честный суд,
Всё равно поставит к стенке.
Но пока, мочалкой жёсткой,
Скребут яростно бока,
И в ошмётках грязной пены
Льётся тёплая вода.
В этом голом однообразье
Позабыты все чины,
В очерёдности в парную
Блата нет, тут все равны.
В парной чисто, нет угара,
Слышны веников удары,
Кровь кипит от силы пара,
Кому хватит, кто кричит:
«Наддайте жара!»
Дурь подушкой подступает,
Кто терпеть уже не дюж,
С головою заступает,
В ледяной, холодный душ.
Толстый дядька Хамяляйнен,
Он в парной и царь, и бог,
Наддавал такого пару,
Никто выдержать не мог.
И один в парилке машет,
Разгоняет страшный жар,
Красным он в сугроб ложится,
Холод плавя как пожар.
Пар такой нельзя терпеть,
Даже если на пол лечь,
Жар вокруг такой ядрёный,
Продолжает тело жечь.
Мужики, кто по-бедовей,
На спор прыгают туда,
И отчаянно взвывая,
Через миг уже сбегают,
Ртом усиленно хватая,
Словно рыба из пруда,
Воздух свежий у окна.
Так качаясь, дрожа телом,
Весь горящий изнутри,
Ты парную посещаешь
Этак раза два и три.
Как патриций восседаешь
В раздевалке на скамье,
Простынь потом пробиваешь,
После чая в стаканЕ.
Пьёшь, потягиваешь пиво,
С пенной, пышной бородой
- «Жигулёвское» из бочки,
Был когда-то сорт такой.
И в степенном разговоре,
Воблой медленно шурша,
В сизом дыме «Беломора»,
Отдыхаешь в белье свежем,
Чуть расслабленно дыша.
От берёзового пара
Остываешь не спеша,
Грязь земная с тела смыта,
И поёт, летит душа...
30 января 2009 г. Хабаровск