Невозможно пернатым гнездиться
в этих богом забытых местах,
где диковинно-чудную птицу
вдруг вспугнул я в колючих кустах.
Было скромно ее оперенье,
но полет был на диво высок,
и пронзительно-звонкое пенье
выводил золотой голосок.
Незнакомому веря пришельцу,
на мое опускалась плечо,
и пушистым трепещущим тельцем
приникала к щеке горячо.
Или весело с ветки на ветку
все сновала, куда-то спеша...
Но уже в невидимую клетку
заточилась живая душа.
Позабыв одинокую волю,
будто отроду - рядом со мной,
не ждала своей близкой недоли -
вновь остаться, как прежде, одной.
И когда в бесконечность разлуки
путь-дороги меня повели,
задрожали печальные звуки
и растаяли где-то вдали.
Провожала не вольность полета,
и не крыльев прощальный размах,
а неведомо-скорбное что-то
в затуманенных птичьих глазах...
Невозможно пернатым гнездиться
в этих богом забытых местах...
Почему же чудесную птицу
я оставил в колючих кустах?