Лучше быть онанистом,
чем резать себе вены из-за несчастной любви.
Д. Нагиев. еж-к „ Speed info” № 6, 2001.
Ах, почему мгновенья сказки скоротечны,
Минуты горести так тягостно длинны?
Мы в счастии непозволительно беспечны,
Как мы беспечны когда видим сны:
Его на улице с другою повстречала,
Меня узрев, он мне кричал — не уходи!
— Ты, которая на предрассудки наплевала,
На предрассудок не гляди.
Он мне кричал, что изменял меня одну любя
(ещё бы вспомнил гарем падишаха),
Но я ответила — пошёл ты на ***!
И мниться мне любовь моя
Поруганной и брошенной на плаху.
Ты был мне как в окошке свет,
Как чудный сон, когда ложилась спать;
На празднике жизни счастливый билет;
Радость, о которой хочется петь и кричать,
И всем, и каждому о ней рассказать.
Но этих чувств мой красочный букет
В руках я не сумела удержать
Когда он превратился в кислый винегрет,
Оставив лишь на сердце раны след,
Который горечь начал источать:
Цветок любви наш оказался — пустоцвет.
Моя любовь растоптана, опошлена, изгажена.
И хочется плеваться от ощущения дерьма:
Стало чушью то, что было в жизни важное,
Когда его отдали задарма.
Романы о любви — сплошная ахинея,
Люди любовью страдают болея;
У любви сестра-близняшка — гонорея
И брат у ней — уродливый сифон.
Эта жизнь не лотерея,
А заурядный лохотрон!
Ах, раньше я трагедией измену не считала
Тогда, словно птица, свободной была
И, смеяся, на чувства плевала,
Потому что я чувств не знала
И словно говно, по теченью плыла.
Теперь же я унижена, растоптана, убита
И, захлебнувшись слезами рыданий,
Срывается до плачущего крика
Моя душа распятая гвоздями страданий.
И дома, в подушки падая ниц,
То билась в истерике, то костенела, как мумия,
Моё отчаянье, не знавшее границ,
Толкнуло разум в бездну безумия.
Печаль — нам за радость расплата,
Привыкание — побочный фактор секса
И теперь, когда тяжёлая утрата
Наполнила таким отчаянием сердце,
Я принимаю, лёгким ставшее, решенье:
Оставить мир, где предают, как только отъебали,
Но, уходя, я оставляю не проклятье, а прощенье.
Печаль и радость — две стороны одной медали:
Медали — „За любовь и самоотреченье”
Которой меня свыше награждали,
Но не для славы, а во имя вселенской печали.
Неправда, что от любви до ненависти один шаг:
Любовь не может быть эгоистичной
Она лишь может быть трагичной
Не алчной, но пьянящей, словно опиумный мак.
Любовь к другим не принуждается,
Она ни долг, ни плата, а святыня!
И ненависть лишь там рождается
Где существует непомерная гордыня.
Когда сожалеют о растраченных чувствах,
Как злятся о потерянных деньгах,
То знают пусть — то не было любовью,
То было только вожделенье
И завышенное самомненье
Поверженное эгоизмом в агрессию и страх.
И пусть неверным оказался
И я лишилась всего, чем жила,
Но ведь он же со мною ****ся
И память об этом от меня не ушла.
Его я в себя впустила,
Ему всю себя подарив;
Как себя, я и душу ему обнажила
В единый душевный порыв.
В вою любовь мы вкладываем душу
И этой любовью, как частью себя, дорожим
И тогда мы её ревнуем,
И тогда за неё дрожим.
Не находя – мы не теряем
И в незнаньи не дерзаем,
Но лишь любви наркотик испытаем
Себя своим томлением терзаем,
Но вновь и вновь его желаем;
И пусть его мы проклинаем,
Но беззаботность прежней жизни забываем
И в жертву любви мы себя предлагаем.
Лететь не так уж и плохо. Упасть — вот в чём мало хорошего.
А. Стрептон „Привидение”.
Я трепетала, встречая любовь,
Но смерти на встречу иду я без дрожи;
Лишь стучит по вискам в напряжении кровь,
Жаром дыша от кожи.
Но меня не прельщает петлёю давиться,
Чтоб выпал язык, прикушённый зубами,
Притом, до кучи, обмочиться.
Висеть и вонять сырыми трусами.
Так не хочу я и топиться:
Лежать в гробу раздувшейся и синей,
Рыбами покусаны глазницы,
А волосы в запутавшейся тине.
Я лучше брошусь с высоты на тротуар
И, словно художник, в едином движеньи
Создам шедевр, где растворюсь сама в своём твореньи,
Отобразив величье смерти в разрушеньи.
Фредди Крюгера хватит сердечный удар:
От зависти, досады, но и в восхищеньи.
На крыше голуби срываются с карниза
И парят кругами надо мной,
А я лететь хочу, чтоб долететь до низа,
Чтоб встретить смерть, повстречавшись с землёй.
Вот я стою у бездны на краю,
В стремленьи с собою, такою несчастной, расстаться:
Любовь испытав, прежней жизни не мню
Но любя не могу обижаться.
И всё также я жаждую с ним поебаться!
Но я любовь ни с кем не разделю:
Обидно частицу себя проебать,
И если любовь невозможно прогнать
— Я в себе её вместе с собою убью!
В упоеньи любовью и близостью смерти
Я делаю шаг в пустоту
И срываюсь из мирской круговерти,
Между былью и небылью срезав черту.
Сорвавшись, замерла я, как птица, в пареньи
И зрю вокруг я в удивленьи:
Весь мир застыл в одном движеньи
И вечность вместилась в одном лишь мгновеньи.
И в этом мгновеньи вся жизнь пролетела:
Как в куклы играла и как когда-то ебли,
Всё, о чём мечтала и хотела,
Воспоминанья, прощаясь, чередою прошли.
И вижу смерть, с усмешкой саблезубой
Уже взмахнувшею косой,
Но вдруг стая серафимов быстрокрылых
Меня от неё заслонили собой:
Мне не дано в аду, пока, гореть,
Моей судьбы не испита вся соль.
Мне ангелы не дали умереть,
Но дали очищающую боль.
И виденье сменилося хрустом костей,
Хребёт на изнанку сложился.
Ужасный момент жалкой жизни моей
Кровавою лужей разлился.
И, что не сломала, об асфальт я соскрёбла,
Как серпантин, кожа виснет с колена;
Мне рот захлебнула кровавая пена,
Когда в лёгкие врезались рёбра.
Я лежу, вся в крови утопая
И вижу ужас наяву:
Торчат костей обломки, мне кожу разрывая,
Я кровью забрызгала тротуар и траву.
И плачу я, но не от боли страдая
— Я плачу о том, что я снова живу.
А это значит — меня излечат,
А это значит — мне снова жить.
Врачи моим желаниям перечат
— Вы лучше ампутируйте способность любить.
Как в кинофильме „Эквилибриум”
Нашли лекарство от душевных чувств,
А вслед за чувствами исчезли и страдания,
И мир жил в гармонии без войн и безумств.
Лежу я на койке, как ёжик, колючая
От ниток на кожных швах
И довлеет над всем здесь микстура вонючая,
Которой весь госпиталь насквозь пропах.
За тот миг свободного полёта:
Свободы от жизни, любви и обид,
Расплачиваюсь бременем гипсового гнёта,
Что на мне тяжёлой печатью лежит.
И в забытьи, как будто свыше, слышатся слова
Мне дав, как Ариадна Тесею, путеводную нить
„— Если всё же осталась жива,
Значит нужно дальше жить”.
Значит, нет ещё края страданьям,
Ни что не зря — страданье душу закаляет
И на свершенья вдохновляет,
Импульс давая стараньям.
И я восстану, я воспряну,
Буду жить!
Несмотря ни на кого и ни на что.
И, как орден, принимая рану,
Этот мир не устану любить.