Клён похож на цветочный базар, где букетами пчёлы торгуют
До заката наводят уют, хлопоча над товаром своим:
Им неловко заламывать за пустяковину – цену лихую,
А кому и зачем продают – не понять ни пролётным, ни им.
А над клёном задумчивый вест, позабыв о своём направленье,
Закружил приблудившийся шар - и, не в силах его отпустить,
Имена первоцветок-невест, народившихся в парке осеннем
И сегодня начавших дышать, называет – и нижет на нить:
Пусть узнают о них облака – о Виолах, Пушкиниях, Сциллах,
О недолгой прозрачности рук и прохладе ресниц золотых,
И воздушная примет река никому не доставшихся милых –
Соберёт лепестки поутру, разошьёт земляные холсты.
Из подземных зимовий-яиц выбираются синие птицы,
Из икринок на ветках плывут изумрудные рыбы – листва,
Опускается медленно ниц, тянет тонкие губы – напиться –
В зарастающий травами луг, круглолицая лев-голова.
Где аллея, легка и пряма, образует с другой перекрёсток
И серёжек ореховых медь от шмелиных касаний тепла,
Завивает сорока-зима – по обычаю – парные гнёзда,
Собирая раздробленный цвет в чёрно-белом рисунке крыла.
Так идти бы идти и идти под зозулины мерные сказы –
Будто сломаны в птице часы – про кащеев немеряный век,
И не чувствовать сжатый в горсти ремешок, на котором привязан
То ли шар, то ли клён, то ли высь, то ли сам ты, чудак человек.