Зима захирела. Апрельские сумерки рулят.
Застывшая мимика лжи, как в музее Тюссо.
Подходит к станку, не спеша, озабоченный Дулин,
Окрасив закат в колера командирских трусов.
Сбегают снега, обнажая собачьи говешки,
Как трупные «звезды» на вздувшемся брюхе попсы.
И ветра порыв, утвердив описание «вешний»,
Движенье эоловых легких усилит в разы.
Сосулькой проломит какому-то гопнику череп,
И паводок слопает агро(ети)городок.
Весенняя сказка былинных героев похерит,
Под видом светила поскалится хитрый Дажбог.
Цветет волокита. Рисуется буржуазия.
Цепной пролетарий прикован заводом к ноге.
И может быть, если бы, все-таки, не тормозил я –
Царицею стала немецкая девка Фике.
Земная кора выпирает то пики, то кряжи.
Набухшие почки то ноют, то дико болят.
И наглый суфлер-паралитик мне текст не подскажет,
И клакеры будут мне хлопать совсем невпопад.
Березовым соком опоят меня партизанки,
(под крышками крынок ютятся тротил и пластид).
И в круге камней, отходя от обкурки и пьянки,
Я вдруг обернусь и увижу, как Воланд летит…