Вновь, обжигая синие ладони,
Рассвет катает солнца уголек...
А мы давно на Киевском перроне,
Хотя наш путь сегодня недалек.
Мы все пришли, оставив город нервный,
Где жены, как начальники, грубы,
Где звезды светят тускло и неверно,
Где ПРОДАЮТ ромашки и грибы.
Там ночью самой ласковой и тёплой
Попеть нам песен звонких не дают -
Дрожат от них, как бешеные, стекла,
Соседский руша карточный уют...
Но вечен лес. Спокойно-безмятежен
Он и меня к спокойствию зовет.
И чтобы был я справедлив и нежен,
Мне пеночка, как девочка, поет.
И слышатся в том вечно новом пенье -
Вся сладость жизни, краткость бытия,
Весь трепет счастья, вечное терпенье,
Вся боль о том, что лишь не вечен - я.
И ты стоишь, совсем не понимая,
Зачем нам спесь тщеславия дана,
Коль можно петь, как пеночка простая,
И не просить за песни ордена...
И вновь заря, страшась обжечь ладони,
Ласкает солнца красный уголек,
И мы стоим с друзьями на перроне,
И снова путь наш - близок и далек...
1975