из глаз выходит любовь, водой из ржавого крана
дымится кожа земли, чернеют пятнами раны
в них опуститься лицом, вдыхать отраву и плакать
о том, что солнце прожгло запястий тонкую мякоть
о том, что в теле застрял твой взгляд неровным обрубком
из наших вен к небесам пустые тянутся трубки
кривые руки дорог ложатся швами на душу
мой хрип, живущий в груди, – всё безучастней и глуше
я снова плачусь ветрам, что изувечена чёрным
что наших вёсен пути не свяжут злобные Норны
больной Офелии в ночь однажды _счастье_ приснилось
в помойку вспоротых чувств смешная жизнь превратилась
колодцем рот пересох, сомкнулись белые губы
в окне за грязным стеклом плюются ядами трубы
здесь все пытаются жить, надеясь – будет иначе
а я в сторонке стою, гнилым безумием плачу
из свежесрезанных рук перебираю букеты
мой перекошенный мир в штрихах из едкого света
исчерчен рунами слёз, в засохших пятнышках крови
неврастеничный испуг скривил изломами брови
вгрызаясь в щёки домов, ветра-стервятники кружат
протухшим небом бурлят и звонко хлюпают лужи
полуистлевших мостов вдруг закачались дощечки
больной Офелии путь – на дно химической речки
под покрывалом дождей я расползаюсь на части
засохшей кровью кормлю бинтов голодные пасти
об утонувшей любви рыдаю-плачу всенощно
скелет безгласой души совсем продрогший и тощий
удавкой тонких волос до крика сдавлено небо
гудящий город богам кладёт ненужные требы
нутро холодной реки немую боль проглотило
в куски рассыпалось всё, что я когда-то любила
синеет тело небес в платке неровного кроя
текут глаза из-под век, текут солёной водою
больной Офелии сны – о том, что кто-то вернётся
и поцелуем в ладонь однажды плач оборвётся
больной Офелии труп
во сне
счастливо
смеётся