Где серая гостиница «Москва»
Вся раскорячилась купеческим комодом,
Там сирая московская весна
Опять нас мокрым снегом бьёт по мордам.
Нам больно, и приятно, и смешно,
С похмелья мы братаемся с весною,
А наша юность жижей ледяною
Крутясь, уходит в водосток, на дно.
Уже освоен автостоп. Уже
Там кто-то замер на краю карьеры,
Но мы стоим на дивном рубеже
Единственной любви,
Надежды,
Веры.
Мне скоро девятнадцать. Я боюсь,
Что не успею, не создам шедевра.
Какая жизнь! Влюблённость, песни, нервы
И первая рифмованная грусть!
Прищурившись, афиши пролистав,
Манеж обходим с площади и с тыла,
Гостиница «Москва» давно простыла,
И дождь развесил капли на кустах…
И вниз с ветвей срываясь тяжело,
Они летят – и падают бесстрастно,
И Время входит в мокрое Пространство,
И всё проходит.
И почти прошло.
Но мы стоим, как прежде, у Манежа,
У остановки, где-то на краю,
И греет нас то водка, то надежда,
И тридцать лет мы рифму ждём свою.