разрежённый воздух, как глухой выстрел без попадания в цель,
он есть, но как бы бессмыслен, навязчив словно мигрень.
прохожие немногословны, рассеяны и аутистичны, -
похожи на потерянных детей, стоящих подле закрытых дверей;
сидят на скамейках, окрашенных в цвет незрелой хурмы;
идут в направлении ветра или в сторону православных церквей;
несут подмышкой пасху, испечённую накануне - достаточно артистичны
в своей вере, если не сбрасывать со счетов,
что все как один вчерашние атеисты,
просто разнятся в конфессиях и в мере неверия на душу населения.
самые откровенные из них - баптисты, потом идут евреи,
а вот православные хороши, когда не пьют и бороды бреют,
вяжут на головы платки и по-человечески добреют
от собственной значимости и чистоты.
выпив стаканчик кагора возле входа в грузинскую церковь,
чувствую себя причащённой, единой - вместе с народом,
причастной к таинствам пасхальной ночи...
но что-то не клеится, лишённая дара виденья не вижу Воскресения.
может быть в следующий раз, на другой неделе,
в какое-нибудь из будущих воскресений повезёт больше
и, выйдя, осмотрюсь по сторонам, запутанная в лентах улиц
дойду до вбитого в перекрёсток указателя,
напоминающего отдалённо крест, но уже одиноко стоящий без распятого,
воскрешу прошлое или то, что от него осталось -
человека однажды предавшего,
воскресение Иуды целовавшего на ночь, а иногда под утро
и в тот самый день, когда навсегда расставались при скопище зевак
свято уверовавших в свою исключительность
на право судить и быть не судимыми.
у каждого есть свой Иуда, без которого не найти в себе Бога,
не поднять свой крест и не обрести Голгофу в распатланой голове,
в раздраженной толпе себе подобных,
и если есть ещё чудо на земле, оно не от Луки а от лукавого,
каждому по вере, каждому по Иуде из Краёт или из Ростова,
...хотя как кому повезёт, впишите свой недостающий город,
где каждому псу отведён свой удел, каждой собаке по своре.