МАЙСКОЕ ВИНО.
( шизофреническая поэма)
"Лежу в могиле, умираю,
Молчанье, мрак со всех сторон...
И все трудней мне верить маю,
И все страшней мой черный сон..."
В.Я. Брюсов.
"...Как я ненавижу это рабство".
Н.А. Бердяев.
Очень скоро умрешь. Пропадёт в теле дрожь.
Это просто, как хлипкая песня проталин.
Разольем по стаканам мы свой "Старый Таллин",
И до дна. Что ж с того, что ты скоро умрешь?
За окном глупый май. В это время коты
Отгуляли по крышам - до нового марта.
Спят мыслители. Снится им школьная парта.
Бродят парами люди, ветра и скоты.
Время трепета нижних конечностей тела.
Время крашенных губ, женских ног обнаженных.
Время циников, бабников, умалишенных...
Нам не место здесь. Пей и верши свое дело.
В ванне лезвие. Рядом веревка, таблетки.
Разливай, там осталось, а я зажгу свечку.
Ну не с Богом. И мне придержи там местечко,
Так, на всякий... Прощай. Я возьму сигаретки?
Душа, отделяясь от тела, взмывает вверх, либо опускается вниз. Она не избирает куда бы хотела, поскольку выбор отсутствует - есть только каприз Кого-то или Чего-то - неважно. Только при чём здесь наше любимое тело? Есть Бог, или нет. Все религии - сказки, или мудрость и быль - обязана знать душа. Но какое до этого дело телу, если в любом случае оно превращается в п ы л ь.
Размышления пыли.
Звезды, с неба седого срываясь,
Топтали землю своими конечностями.
Время нанизывало обломки
Вселенной на тонкие щупальца тела.
Кто-то играл (словно клоун, изображая
Неряху - жонглера) вечностями,
Что сталкиваясь, сгорали:
"Кто-то" жонглировал неумело.
Я вижу как пляшет память
Ожившая слишком рано,
Виляя задом над гробом
Автора этих строк.
И взгляд, порвав сухожилия,
Падает в чрево тумана,
И превращаясь в пыль
Понимает - что закономерен итог.
Пыль напоминает звезды
Обманутые собственным сиянием
Ничуть не меньше, чем череп -
Мыслящее существо.
Когда превращаешься в пыль
Вглядываешься с большим пониманием
В во-всех-отхожих-местах-
Оставленное-тобой-вещество:
Доказательство того, что ты жил,
И был для чего-то нужен.
Часть тебя всегда становилась
Иным, не зная слова: «предел".
Давно, когда черви ели мой мозг,
А в гробу набирались лужи,
Я восхищался Свободой,
Превращаясь во всех, кто меня ел.
Свобода - единственно важное
И святое чувство
Еще не создано
Воображением или Природой.
Свобода - это небрежность
Возведенная в искусство
Не замечать Вечности,
Не будучи связанным - даже Свободой.
Свобода - это не разрушение стен
А их незнание.
Свобода - это вечная скованность
Собственного всесилия.
Ветер поднимает пыль
И бездумно твердя заклинания,
Бросает в шизоидный омут
Где безумно рыдает лилия.
В мире, где свою не типичность
Каждый доказывает вплоть до драки.
В мире, где все разумное
Сводиться к низменному и пошлому,
Я наслаждаюсь покоем,
И даже ручка отскакивает от бумаги.
И даже рифма, набившая всем оскомину,
Тянется к не найденному прошлому.
Мысль распадается на осколочки слов сущность которых бездумье и беспечность. Но каждое претендует быть основой основ. И минимум, что их устраивает - это вечность. Мысль в них теряется - она уже не к чему, поскольку слова сами обладают запахом и краской. И если ты, вдруг что-то захочешь сказать ЕМУ, то это будет выглядеть утопической сказкой, или банальностью, что, в общем-то тоже неплохо. Главное, не давать обещания или обета. Но имей в виду, что каждый вопрошающий ЕГО "кроха", ни на один вопрос не услышит нужного себе ответа.
Вчера ушел последний дождь
С последней тучей голубою.
Кометы - их всесильный вождь
Увел послушных за собою.
И одинокая луна,
Взглянув на первое цветенье,
Исчезла. Землю тишина
Одела в бледное забвенье.
И пьяный запах робких трав
Святые пили с подлецами.
Прозрел мудрец, безумным став.
Кретины стали мудрецами.
Страшней шизоидного сна
Безумством плакала весна.
Обычно Невский многолюден.
Сливается толпа с толпой.
Не всем весною мир паскуден.
Жить многим нравится весной.
О, сколько женщин! Ярких красок.
Влекущих запахов духов.
И ходят люди - ищут сказок,
Напившись Блоковских стихов.
Там продаются абрикосы.
Здесь нарисуют ваш портрет...
Забыты вечные вопросы.
Готов единственный ответ.
Испачканы желаньем брюки
И дефицитные носки.
Лебедушками ходят суки,
С очами полными тоски.
Совокупленье - искупленье
Поста. И даже постовой
Стоймя стоит на мостовой,
Забыв о правилах движенья.
Споем о ем,
Потом нальем!
Уйдем?
Уйдем!
Плюем?
Блюем!
Страшней маразма холодов:
- К весне готов?
- Всегда готов!
Проблему, которая поднимается, обычно кто-то бросает. И сочувствие вызывает тот, кто за ней наклоняется и начинает обсасывать, словно полудохлый пес птичью кость, точь -в -точь, от которой сначала ослепнет, а потом удивляется - почему постоянно ночь?!
Об холодный асфальт разбивается свет,
Отражаясь в звезде.
Спит погост безразличный к тебе
И сиянию свыше.
Кто две тысячи лет провисел
На небесном кресте
О тебе позабыл. Ветер пальцами трогает крыши,
Наслаждаясь покоем холодного
Вздоха гробниц.
Окунаясь в мерцанье
Пульсации лунных артерий.
И заходят вампиры
С надменной усталостью лиц,
Выпить чашечку крови,
В уютный ночной кафетерий,
Что укрыт от живущих. И мраком
Наполнен эфир.
Им покойно. Они наслаждаются вечностью мира.
И крылато- бездушный сидит
Одинокий кумир,
На пронзительный взгляд
Нанизая мечтанья вампира.
Проходи! Не задерживай взор
На подлунном погосте,
Чтоб не слышать речей. Чтоб не видеть
Кто в мраке сокрыт.
Потому что твоя кровь звенит
В их повторенном тосте.
Потому что твой труп,
Был вчера в эту землю зарыт,
Незаметно для всех. Для тебя же
Совсем непонятно.
Твое тело накрыто плитой:
Есть там Бог, или нет.
Но смывает слезой вурдалак
Красно - рваные пятна
Твоих мышц. И внимательно
Взглядом голодным мне смотрит во след.
Конечно, проблемы бывают разные. И с ними справляются люди отважные. Но есть одна с которой справляются все. Совсем не важно где - на лесной полосе, в уютном скверике ночью, среди одиноких скамеек, или в специальном учреждение, заплатив пятнадцать копеек. Но приятней всего дома, когда гости разъехались и окончен пир. Я Оду тебе посвящаю - сортир.
ОДА СОРТИРУ.
Я в ожиданье сладостных минут
Вхожу, включая свет, не торопясь.
Здесь все как прежде - тишина, уют.
Я царь здесь, бог, милорд, султан и князь.
Я властелин миров. Мой взгляд - закон.
Я знаю жизнь без сказок и прикрас.
Спустив штаны, сажусь на белый трон
Мечтаний, под названьем - унитаз.
Раздвинув в мыслях стены, до конца
Вселенной, вынимаю портсигар.
И с мудрым выражением лица
Закуриваю. Красочный загар
На коже проступает. Жилки вен
Напряжены. Освобожденный звук,
Как песня древнегреческих сирен
Раздастся. Словно в Риме плач подруг
По милым не вернувшимся с войны-
Из дальних стран, из варварских степей.
Он с мудростью. Покоем седины,
С влюбленных вздохом, синевой очей
Сравним тот звук. И слезы из глазниц
Моих прольются. О, волшебный миг!
Я облегчен... И призрачность ресниц
Не скроет радости. И не кряхтенье- Крик! -
Из недр низринет пылкая душа,
Что издавна с моим едина телом.
И я, закончив дело, не спеша,
Привстану. И клочок газеты смело
Сомну. И применю по назначенью.
Надену брюки. Как в немом кино
Я наблюдаю: плавно, по теченью,
В канализацию спускается...ОНО.
Я ухожу солидно и пристойно.
Здесь было все: И радость и любовь.
Здесь благонравно, тихо и спокойно.
Я эту дверь открою завтра вновь.
Но за нужными мыслями я как - то забыл, что весна - и даже ближе к концу. И все, что я когда-то любил, стекает дождливой водой по лицу. И неважно, откуда она - С небес, или сотня маленьких гномиков, пролетая, плачут. Но только прыщавый молоденький бес толкает желаньем в ребро, а значит...
Все, что забыл - хотел.
Все, что имел - раздал.
Гроб смастерил, да мал.
Старый костюм истлел.
Бос стал и наг - дурак!
К богу б пошел, да как?
Нет мне пути назад
А впереди лишь Ад.
Плавиться медь идей.
Смотрит спокойно дочь,
Как умирает ночь -
Мать большинства людей.
В благоуханье трав
Варится мой отвар.
И поглощает пар.
Запах гнилых отрав.
Мерзость судьбы моей.
Горечь судьбы твоей.
Святостью их полей,
Сгинули, чтоб, скорей.
Скоро исчезнет свет.
Временем стерт закат.
Сколько сгорело лет
Пеплом от сигарет,
Кто их вернет назад?!
Все, что хотел - имел.
Все, что имел - хотел.
Крошится желтый мел
Майским вином полит.
Чистый хрусталь разбит.
Кто был силен и смел
Громко псалмы не пел,
Зная как сталь звенит,
Тот лишь Судьбу винит
Вечно, кто не у дел.
Мечтаний его предел:
Был бы он знаменит,
Конечно, еще богат.
Но впереди лишь Ад.
И Сатанинский дар -
Мглы равнодушный пар.
Варится мой отвар...
Плавится мой отвар...
Вопросы никогда не находят свои ответы. Бывают лишь случайные совпадения мысли. Щи, которые позавчера прокисли, сегодня являются частью большой планеты, куда их вылила рассерженная хозяйка. Собака разгрызла косточку - и очень довольна. И ходит, скрюченная вопросительным знаком, Судьба - попрошайка. И просит, чтоб ей улыбнулся тот, кому не больно.
Опускается день занавеской
Над бездною мрака.
Закрывая собой все ночные
Тревоги и боли.
Кто читает Судьбу в совершенстве
Лучей Зодиака.
Кто ругает ее, проклиная
Ухмылки неволи.
Упадет грязь на самое
Чистое светлое место.
Ночь испачкана светом
Ей здесь одиноко и тесно.
Свой венчальный наряд,
Торопясь, потеряла невеста.
И жених не пришел,
Да и был ли он - неизвестно.
Бьют деревья в ладоши,
Когда обрастают листвою.
День, конечно, хороший,
Он любит смеяться весною.
День грустить перестал.
Он искрится,
он любит, сияя.
Скоро, скоро закружит его
Бледнокрылая стая.
И сомненья не гложут.
И волны трясут головою.
День все знает, все может.
День гордо идет над Невою.
Камни мрака последние,
Что изумрудной подвеской
На плечах у царицы,
Он солнечной скрыл занавеской.
И желание в людях:
Кто ищет, кто любит, кто хочет.
Опускаются блеклые,
Бледные, белые ночи.
Все, что произносится - мгновенно теряет смысл. Мудрость старая. ("Но, мудрость ли?" - скажут критики). Я не о политике - это просто исповедь крыс в стае которых я жил. И, Боже, избавь меня от политики. Только в Мае можно посмотреть на себя извне. И увидеть, что душу не вылечат мойдодырики и айболитики. Она мечется, она стонет, она кричит во сне. Но только во сне. И, Боже, избавь меня от политики.
Крысиная исповедь.
Кто - то большой взялся за концы
света.
И завязал их в узел.
Можно было крикнуть,
что зря все это,
Нужно было... Но я струсил.
Жить стало несносно
и очень темно.
Я от бессилья об пол
головою бился.
Я рвался обратно, дошел
до двери, но...
Но не решился.
Я наполнялся злобой, рыча
в подушку: "Стервы!!"
Я жил не один и мы грызли
стены.
Мысли стали безумны и не знаю
кто первый,
Но кто - то впился соседу
зубами в вены.
Мы обросли шерстью и, сжав
тело в кулак,
Ненавидя друг друга, перегрызли
у дома сваи.
Самый крупный и злобный, был,
конечно Вожак,
Став таковым, передушив три
четверти стаи.
И когда ненавистный узел
был клыками разрушен,
И мы, волоча хвосты, начинали
кровавый пир,
Мы позабыли свет, он стал нам
просто не нужен.
А, позабыв его, возненавидели
мир.
Мы не знали, что тот, большой,
был просто дурак,
Который, давно помещен в
психбольницу,
Но это не важно... Мы - крысы
и каждый - враг
Для стаи. Мы все научились
злиться.
Нам не нужны слова и, даже,
излишен писк.
Мы отгрызем ваши уши
Когда мирно уснете. Нам так
приятен риск.
Мы испытали то, чего
не может быть хуже,
Но и это не важно, поскольку
живем мы вне
Смысла. Пусть бывает страшно
и даже больно.
Но если клыки остры - все хорошо вполне:
Мы поедаем жизнь, а говорить - довольно.
Как не хочется думать, когда за окном сирень. Как не хочется плакать, когда созывают на пир. Как не хочется знать, что ты просто немая мишень. И Судьба да Беда ежедневно заходят в тир, где нас много висит. И вслепую стреляют они. Нас много, но почему - то знаю, что я только один. И равнодушно наблюдая, как из дула выползают огни, я ощущаю в воздухе запах марочных майских вин.
Конечно, не будем спешить.
Но надо что - то решать.
Тебе надоело жить.
Я утомился ждать.
Наверно не стоит в раз:
Взлететь в небеса - и вниз.
Конечно, не нужно фраз
Завернутых в нигилизм.
Но, вздохов прыщавый сор,
Заполнил углов предел.
И наш ежедневный спор
Давно уже надоел.
Да, можно лохмотья сшить!
Да, нужно долги раздать!
Но раз надоело жить,
Зачем же чего - то ждать...
Зачем окунаться в мрак,
Зачем в небеса взлетать,
Решать: кто твой друг, кто враг,
И совесть свою ублажать?
Есть смысл или смысла нет.
Есть свет или это ложь.
А правилен ли ответ,
Раз ножны оставил нож.
У каждого свой итог.
У каждого смысл - свой.
И с наших с тобой дорог,
Я путь нахожу - иной.
Да, можно всю жизнь мечтать,
Ругать и плеваться вслед.
Но раз надоело ждать,
Зачем ты пришел во свет?..
Когда бутылка пуста ты дашь сам себе обет, что доживешь до ста, и даже более лет. Но только слова, увы! - всего лишь осколки фраз. И мудрецы правы, что учат молчанью нас. Но умных учителей, избыток в любой стране. Ну что ж, глупый май, налей, из новой бутылки, мне.
Я скоро умру а зачем, не пойму.
Мир влюбленный в себя всех ушедших забудет.
Кто был первым, тому одиноко не будет,
Под могильной плитой: ведь я скоро умру.
Все исчезнет и снова, конечно, вернется.
Смерть наивных обнимет, на миг улыбнется,
И отпустит. Лист желтый землей возродиться.
Снег воскреснет водою. Она испариться
Белым облаком. Дерево станет золою
И теплом, что ветра разнесут над землею.
Мое тело, сольется с твоим и забудет
Все, что было. И май безрассудный полюбит
Расцветая подснежником. Слезы стирая
С изумруда травы. И опять умирая,
В чьем - то глупом букете, воскреснем мечтою,
Или ветром, а может далекой звездою...
А пока вновь бокал, и опять рассужденья.
За окном сон рассвета. Грозы пробужденье...
конец