Я ехала на дачу в битком набитой электричке
В тесноте, смраде пота, пердеже
Стреляя в мужиков глазами по привычке,
Их представляя в неглиже.
Что есть час пик?! Это тел водоворот,
Когда толпа тебя с собой влечёт,
Захватывая в тесный плен.
Не вписавшись в торможенье или в поворот
Я задницей упёрлась в большой член.
Людскою массой скованы движенья
И я, для виду, пытаясь отстраниться, попою верчу,
Но этим лишь я пробуждаю возбужденье
Я это попой чувствую и этого хочу.
Я чувствую, как член напрягся до предела
И через ткань вибрации мне шлёт,
И обладатель понял, что я этого хотела
И член сильнее ко мне жмёт.
Водя по попе им и трясь
Он мне в затылок учащённо дышит,
А я стою, от возбуждения трясясь
И, я уверена, он это чувствует и слышит.
В той тесноте, забыв стесненье,
Моя рука змеёй протиснулась назад
Чтоб взять, что вызывает вожделенье
Всех чувств вулкан и водопад.
Меня влечёт невидимая сила
И я сдалась ей без борьбы, с желаньем и легко,
Когда рукою ощутила
Твёрдость члена через ткань трико.
Словами чувства невозможно объяснять,
Я дрожу и мёрзну, и потею
И я спугнуть блаженные мгновения не смею,
Я не могу миг наслаждения прервать
И не могу руки убрать.
Мы вышли из вагона, как в прострации,
И лишь теперь друг другу глянули в глаза.
Просто так, как здрасьте, лишь для констатации
И не заметили, что начинается гроза.
А вокруг лишь поля, луга, перелески
И мы вдвоём на рельсах, ещё хранящих перестук,
А в небе тучи и молний всплески,
Но нам же до них недосуг.
Мы сбежали скорее в дубраву,
Жаждою страсти палимы.
Господь сотворил над людьми забаву,.
Они пред страстию так беззащитны и ранимы.
А гроза всё набирает обороты
И ветер зашёлся воинственным кличем,
А мы в нетерпеньи срываем футболки, трико и шорты
И в исступлении губы в губы мы тычем.
Облака оргазмируют тёплым дождём,
Кончают молнией и громом,
А мы одни во всём мире вдвоём
Сплелись нагие, с вожделённым стоном.
На фоне стихии природы
Стихия человеческих страстей,
В небе молнии водили хороводы,
А меня оргазмы пробирали до костей.
И в этот сладкий миг совокупленья,
Когда мы были на траве под дождём,
Я ощутила факт с природой единенья
— Этот гром, этот ветер и мы нагие лишь вдвоём,
Согласные в ритме движенья.
Мы разом вздрогнули, сладчайшей болью наслаждаясь
И замерли, смакуя сладострастный стресс,
Его и мой оргазм сливаясь
Нас возносили до расколотых небес.
Я и член одни на всём свете
И я, в экстазе замерев, на нём сижу,
Забыв о парне как о придаточном предмете:
На вроде рукоятки к ножу.
Качаясь в такт его движений,
Внутри чувствуя твёрдую штуку,
Я испытываю гамму различных наслаждений
И их оттенков ощущений,
Ввергаясь в сладостную муку.
Не передать всего, одним лишь словом — „отъебал”;
Я выражусь писателя словами,
Которые Аверченко когда-то написал,
Когда, вот так же, свой рассудок он терзал
И с надрывом он определения искал,
Сказав —„… я бы это на рояле сыграл!”
Я верю, что свыше нам даётся грешить,
А если свыше, то мы не можем это осуждать.
Коль вожделенье стучится во все двери души,
То ему мы обязаны выход давать!