Дорогие мои читатели, заглянувшие на эту страничку!
Эту "вещь" вынашивала давно, ещё до взятия мною
литературного псевдонима - Рашель-Софи.
Софи - была старшей сестрой Элизабет-Рашель,
Сара - это её сценический псевдоним,
взятый в одно время с Элиз...
И вот, кажется, пришёл момент истины, когда я выкладываю выношенное.
Этот образ меня давно привлекал необычностью судьбы, талантом,
который сгорел, как впрочем многие в ту пору, - от чахотки.
Но какая целеустремлённость, сила духа, мощный творческий потенциал.
А личная судьба!
За свои неполных 37 лет испить чашу любви, -
даже это была не чаша, а огромный
резервуар страсти, огня, жизни!!!
Такие действительно сгорают быстро!
Но ими можно и нужно восхищаться, ибо они были
женщинами в самом настоящем смысле слова!...
Многие и доли этого не испытают
за свою длинную жизнь...
Вот об этом пишу...
Хроникально-повествовальное
роман-эссе
~~~~~~~~~~~
Она заказала восемнадцать коробочек из палисандра в которых собиралась вернуть письма друзьям. В каждый она положила цветок апельсинового дерева... Ослабевшими руками вложила в первую коробочку письмо директору своего театра Арсену Уссе, которое начинала писать ещё в Египте:
"Дорогой Уссе! Помните, мы с вами говорили о моей карьере, "карьере мраморов"... да, мраморов надмогильных! Я прожила свой век, потому что была лакомкою жизни. В несколько лет съела я дни и ночи, сужденные мне: ну и пусть... Я бежала сюда в погоне за жизнью, но вокруг меня - вижу - только смерть, одна лишь смерть...Я умираю... Я умираю оттого, что составляло все мое существо, — от искусства и страсти...".
Её великой страстью и любовью был театр.
При мыслях о театре перед глазами всплыл первый её учитель - чудаковатый музыкант Шорон, взявшийся за ее обучение. Перед смертью он передал сестер Феликс своему знакомому — Сент-Олеру, руководившему частной школой декламации, при которой был Театр Мольера на улице Сен-Тартен.
Она всегда будет благодарна Шорону за открытие для неё волшебного мира театра.
Всё остальное было вторично...
- О, милый, дорогой мой, Шорон, скоро, скоро встречусь с тобой!
- Не говори, что рановато, - видимо срок мой таков на земле, - пойду покорять небеса!...
Перед глазами предстали картины полуголодного, полунищенского детства...
Вот она с отцом торгует апельсинами. Чтобы привлечь покупателей, она поёт песенки, а иногда декламирует стишки, которым научил её отец...
Её отец Яков Феликс - еврей из Меца - был бродячим торговцем. Но при этом знал немецкий и французский языки, превосходно декламировал отрывки из трагедий Вольтера и Корнеля и весьма успешно устраивал на ярмарках праздничные шествия, где исполнял роли простаков.
Семья в поисках лучшей доли исходила большие и малые города посленаполеоновской Европы. В некоторых городах Феликсы задерживались, и жена Якоба, Эстер-Айя, рожала нового ребёнка. 28 февраля 1821 года в городке Мумпф в верховьях Рейна французской Швейцарии она родила вторую девочку, названную Элизабет-Рашель или по-домашнему Элиз. Первая, Сара, родилась двумя годами ранее. В семье говорили на идиш, владели французским и немецким языками.
После долгих скитаний семья ненадолго задержалась в Лионе. Здесь Якоб нашёл работу пожарника в театре.
Якоб решил, что его старшие дочери вполне могут зарабатывать на жизнь уличными представлениями, всучил им гитару и отправил на заработки. Он научил их исполнять слезливые жалобные песенки, Элиз пела под гитарный аккомпанемент Сары:
Я – старый пёс, бездомный жалкий,
На сердце лишь тоска и мрак.
Прошу, не бейте меня палкой,
Меня и кошек и собак…
Любите кошек и собак!
А было всё: и страсти пламень,
Друзья и радость и очаг…
Так не кидайте ж в меня камень,
В меня и в кошек и собак…
Любите кошек и собак!
Скребёт душа стальной метёлкой,
Не избежать судьбы никак…
Не торопитесь с живодёркой,
Жалейте кошек и собак…
Любите кошек и собак!
Попал в последнюю засаду,
Жизнь превратилася в пустяк…
Не добавляйте в сахар яду…
Любите кошек и собак!
Любите кошек и собак!
(перевод с фр. М. Добриер)
Юные исполнительницы привыкали к публичным выступлениям, к стремлению завоевания зрительского успеха. Сара была не по годам пышной розовощекой блондинкой, а Элизабет – смуглой тщедушной темноволосой девочкой. Сестры играли и пели у входа в кафе, посетители которого бросали им мелкие монетки. Если выручка была небольшой, отец мог и поколотить их. Улица научила их и озорным песням, веселивших прохожих. Маленькая девочка, по сути ещё ребёнок, лихо отплясывая, пела:
Приласкал солдат Жаннетку,
Пышнотелую брюнетку,
Обещал на ней жениться
Как с войны он воротится!
Встретил рыжую красулю,
Ах, красуля, в сердце пуля,
Как луч света в злой темнице,
Как явление жар-птицы.
Приглянулась и Мальвинка,
Ну, роскошная блондинка!
Одурел солдат со всеми:
Буду, как султан в гареме!
Шёл солдат, с судьбою споря.
С генералом за три моря,
Одолели супостата,
А вернулись без солдата...
(перевод с фр. М. Добриер)
В 1831 году Элизе исполняется 10 лет и семья перебирается в Париж.
Однажды вечером, когда девочки выступали на площади Руайяль, на них обратил внимание один из прохожих. Вероятно, их уличный репертуар был не очень пристойным, так как прохожий, послушав исполнительниц, прервал Элизабет:
– Дитя моё, я люблю слушать уличные песенки, но слова твоей песенки мне не нравятся, они не для детей.
– Я не знаю лучших, может вы придумаете, – лукавя, ответила Элиза.
Прохожий протянул ей золотой луидор и несколько исписанных листков: – Возьми это, дитя мое, у тебя есть талант, тебе нужно учиться.
Этим прохожим был Виктор Гюго. Одному из величайших писателей Франции в голову не могла придти фантазия, что через несколько лет между ним и нищенкой установятся дружеские отношения, и его пьесы войдут в её репертуар. Рашель и Гюго будут вспоминать этот эпизод, который получит неординарное продолжение: великий писатель обратится к актрисе за материальной помощью... Но это произойдёт потом.
Элиза довольно много читала, и как-то раз ей попалась трагедия Расина "Андромаха". Прочитав её, Элиза решительно заявила родителям: "Теперь я знаю, кем стану, я стану играть трагедию".
Местом своих выступлений они выбрали бульвар у театра Порт-Сен Мартен, в котором блистала знаменитость Франции мадемуазель Жорж. Как обычно, Сара играла на гитаре, а Элиз пела свои непритязательные песенки. По словам биографов, она настолько покоряла слушателей, что ее окрестили «малышка Жорж» (по имени известной актрисы).
Талантливых девочек приметил и чудаковатый музыкант Шорон,учредитель консерватории для духовной музыки и директор Оперного театра. Он набирал учеников в студию религиозного пения при Опере. К большому неудовольствию Якоба, Шорон принял на обучение обеих "поющих попрошаек". У Сары был приятный голос. Глуховатое же звучание голоса Элиз не располагало к артистическому пению. Зато у нее обнаружился талант к декламации. Однажды Шорон застал девушку, когда та, облачившись в старую занавеску, сидя на столе, декламировала монолог Аталии из трагедии Расина. Аталия – сильная деспотичная правительница древней Иудеи. Она поощряла идолопоклонство, убила всех царевичей из династии Давида. Не понимая значения единобожия, Аталия обрекла себя на гибель. Это был сложный психологический образ. Откуда юная Элиз знала Расина, - Шорон был удивлён и потрясён увиденным.
Шорон познакомил Элизу с Сэнт-Олером, бывшим актером, а ныне директором школы драматического искусства в старом театре Мольера, расположенном между улицами Сэн-Дени и Сэн-Мартэн. Началась ученическая жизнь будущей знаменитости.
Преподаватели школы Сэнт-Олера учили всему: читать, писать, декламировать, а по воскресеньям и выступать, правда, в начале перед своими знакомыми и родственниками. В школе прививали хороший вкус, в репертуаре была только классика: произведения Мольера, Расина, Корнеля и Шекспира. Элиз за два года учебы выучила и сыграла тридцать четыре роли и стала признанной звездой театра.
Талантливая воспитанница школы была зачислена в Консерваторию без экзамена и с пансионом. Ее благодетелем оказался Жозеф-Исидор Сансон.
Знаменитый французский актер Жозеф Исидор Сансон увидел девушку в роли королевы Кастилии в пьесе Корнеля «Дон Санчо» и был поражен гармоничным грудным тембром ее голоса, производившим незабываемое впечатление на всех слушателей, даже на людей, которые не понимали французского языка. Сансон и его жена стали опекать юную актрису. Жозеф Исидор посоветовал Элизе ходить в Лувр. Это был чрезвычайно полезный совет. Девушка изучала выражения лиц мраморных статуй, подражала их позам. Все будущие поклонники таланта Элизы будут отмечать уникальную способность актрисы преобразовываться в живую античность.
Много лет спустя, на одном из званых обедов какой-то гость воскликнул: «Боже, уж, не из мрамора ли вы?». В ответ на это Рашель указала на сидевшего рядом своего любовника, принца Жерома: «Как видите, месье ещё не сломал ни одного зуба».
7 января 1837 года родители 16-летней Элизы (по французским законам она ещё была несовершеннолетней) подписали контракт на четыре года с зарплатой три тысячи франков в год (250 франков в месяц) с последующим удвоением зарплаты. При подписании контракта Элиза отказалась именоваться Элизой-Рашель Феликс и выразила желание, чтобы на афишах указывалось просто Рашель. Отныне под этим именем она останется в Истории.
Уроки мраморных "наставниц" не прошли даром: Элиза переменила причёску, внимательно изучила драпировки одеяний и манеру их носить, постепенно вырабатывая тот безошибочный вкус, который будет буквально сводить с ума всех парижских модниц. Рашель не была красавицей, и директор театра упорно не хотел давать ей дебюта, но Сансон в конце концов убедил его. 12 июня 1838 года Рашель впервые вышла на сцену Комеди Франсез. Она дебютирует в роли Камиллы в «Горации». Тринадцать раз в течение трех месяцев появлялась юная актриса перед полупустым залом, но твердость духа не изменила ей, и ее уверенность в своем призвании покорила малочисленный партер.
К концу сентября 1838 года парижане, как обычно, начали возвращаться в столицу.
До них стали доходить слухи, что в «Комеди Франсез» появилась новая талантливая актриса.
Она продолжает заниматься с Сансоном, удивляя учителя необыкновенной понятливостью, умением целостно проникнуть в смысл роли, мастерством трагической декламации.
Восторженные очевидцы её первого успеха не раз утверждали, что дебют начинающей актрисы мало чем отличался от её будущих выдающихся свершений, покоривших Францию, Европу и Америку. Театральный критик Жюль Жанен, впервые увидев Рашель на сцене прославленного театра, написал: "Знаете, в то время как я это пишу, во Французском театре возникло явление небывалое... у нас есть самая удивительная и чудесная девочка, какую сегодняшнее поколение когда-либо видело в театре. Этот ребёнок (запомните имя!) - мадемуазель Рашель..."
Вся семья Рашели работала в театре. Сестры: Сара, Аделаида, Диана и Ребекка были в ее труппе, брат Рафаэль выполнял обязанности директора-импресарио,отец Якоб был по-прежнему пожарником.
Вскоре Рашель быстро оправилась от недоедания, похорошела, стала казаться выше ростом, и все в один голос заговорили, что она "чудо как сложена". По-прежнему, папаша, - отец Яков отбирал у неё все полученные гонорары. Он уже купил семье небольшой загородный дом в Монтморанси и просторную квартиру, возле театра и они смогли переехать с улицы Траверсье-Сент-Оноре с меблированных комнат напротив морга. "Там вы увидите жалкие домишки в два окна шириной, и в каждом этаже гнездится порок, преступления и нищета", - писал о таких апартаментах Оноре де Бальзак.
В загородном доме в основном жила Рашель, - отец сделал ей такую привилегию, ей ведь надо было "готовить свои роли" - как любил поговаривать папаша Яков.
Рашель тщательно готовилась к каждой роли: сперва переписывала ее, затем разучивала в целом, отмечая в тетрадке паузы, интонации, жесты, затем часами работала над репликами, и лишь после этого Сансон указывал ей на незамеченные оттенки смысла и окончательно отшлифовывал роль.
Она нарушала законы традиционной декламации, лишая исполнение привычной статуарности и рассудочной выверенности. Изображаемые характеры были насыщены психологизмом, эмоциональной правдой, изысканной нюансировкой красок.
Вместе с тем, она не теряла связи с современностью, ее искусство поражало актуальностью, живой связью со своим временем. Ее новаторство рождалось из чуткого усвоения революционных, освободительных идей эпохи, из настроения возрастающей тревоги и мечты нации о героическом. Актрису привлекали масштабные, трагические конфликты и характеры. Создаваемые ею образы отличались монументальностью и суровым величием.
Постепенно Рашель стала входить в моду. Однажды на спектакле «Цинна» Корнеля в театре появились король с королевой. Это был король Луи-Филипп I.
* * *
Сюжет «Цинна» заимствован из трактата римского писателя и философа Сенеки «О милосердии». Суть сюжета заключена в противостоянии и последующем примирении консула Цинна с императором Октавием. Большую роль в этом примирении Корнель отвёл идеализированной жене Октавия Ливии, которую играла Рашель. Королю пьеса понравилась. После представления он милостиво протянул руку актрисе, а назавтра слуга в ливрее принес семье Феликсов конверт, в котором находились 1200 франков. Это была значительная сумма, на которые отец и купил квартиру и дом.
Весь аристократический Париж был у ног, быстро ставшей знаменитой, актрисы. Шатобриан, ещё недавно писавший, что "у мадемуазель Рашели душа из пурпура, а тело - из лохмотьев", называет её своей духовной дочерью и регулярно провожает в театр. Её приглашают в палату депутатов на парламентские выступления. Когда актриса появлялась в палате, все бинокли тут же направлялись именно на неё. Но Рашель приходила в палату не для того, чтобы блистать туалетами: здесь она училась ораторскому искусству и однажды, слушая блистательную речь депутата Гизо, воскликнула: "Вот с кем бы я хотела играть в трагедии!" Её популярность была столь высока, что, по свидетельству Стендаля, человек из общества мог смело отклонить давно условленный визит, сославшись на то, что ему достался билет на мадемуазель Рашель, - и не услышать упрёка в невежливости.
Сборы со спектаклей Рашели неудержимо росли, билеты раскупались за две недели вперед. Быстрый успех Рашели стал, однако, беспокоить Сансона; случилось то, чего он опасался, — Рашель входила в моду в аристократических салонах. Появились прически а ля Камилла, платья а ля Эмилия. Весьма скоро приглашения актрисе посыпались со всех сторон.
Рашель готовилась выступить в расиновских ролях: Роксаны в «Баязете» и Гонимы в «Митридате», а также сыграть Аменаиду в «Танкреде» Вольтера. Особенно тяжело пришлось ей в роли Роксаны. Перед зрителями появилась Роксана женственная, пластичная и необычайно красивая; восточному типу лица Рашели шел пышный убор и одеяния царственной турчанки. Парижане были околдованы, а Сансон несколько иронически подытоживал: ранее ее почитали уродливой; теперь же весь Париж постановил, что она прекрасна.
Знаменитость Рашели растёт. Тонкими ценителями мастерства и красоты Рашели становятся Гюстав Флобер, Виктор Гюго, Александр Дюма, Оноре де Бальзак, которые были покорены талантом совсем юной девушки. Молодой Гюстав Флобер утверждал, что в пьесах Корнеля и Расина не было актрисы, равной Рашели. Это очень высокая оценка её таланта. Однажды Александр Дюма по окончании пьесы «Мадемуазель де Бель-Иль» заключил Рашель в горячие объятия, поцеловал её и сказал: «Вы женщина всех веков, вам по плечу любые шедевры. Вы смогли бы играть всех моих героинь, как в драмах, так и в комедиях».
Поэт Альфред Мюссе, почитатель актрисы, посвящал ей стихи, написал восторженную статью о Рашели в «Revue des Deux Monde». Как-то раз Рашель в пору своей ещё "не знаменитости" отважилась пригласить его в гости на ужин в загородний дом в Монморанси. Мюссе принял с неудовольствием, но юная Рашель ему понравилась, о чем он не преминул сообщить в эссе "Ужин у Рашели". Началась легкая влюбленность, отношения ни к чему не обязывали, да Мюссе и не хотел никаких обязательств. А популярность Рашели росла, она становилась звездой. Мюссе обещает написать для нее пьесу, но все недосуг...
Однажды, на одном из ужинов, Рашель была особенно хороша. Гости восхищались ею, ее туалетом, ее драгоценным кольцом. Рашель играла и здесь. Она предложила устроить торги. Этакий аукцион с одним лотом - кольцо Рашели. Гости с удовольствием откликнулись на игру и стали торговаться. "А что вы предложите, поэт?" - спросила Рашель у Мюссе. Легенда гласит, что поэт предложил свое сердце. Рашель растроганно надела кольцо на его палец. Мюссе посчитал это шуткой, но Рашель предложила считать это кольцо талисманом, который принесет им обоим счастье.
Не случилось. Шли годы. Их встречи были все реже, жизнь разводила их все дальше. В один грустный осенний день, пишет биограф, Мюссе возвратил Рашели ее кольцо.
Популярность рождала слухи, один эффектнее другого. Судачили, например, о её связях с третьим сыном короля Луи-ФилиппаI, молодым герцогом Жуанвильским. По светским салонам блуждала история о том, как герцог однажды послал ей визитную карточку с тремя словами: "Где? Когда? Сколько?" и получил ответ: "Этим вечером. У тебя. Даром".
Хороший пиар, - не правда ли?
Генрих Гейне шутил, что папа Якоб за кулисами сцены оберегает гениальную дочь от армии соблазнителей.
Но для Рашели самым главным в жизни всегда был и оставался театр.
Она обладала редким влекущим шармом женского обаяния. Ее вкус и такт приводили всех в восхищение. Во время первых выходов в свет на ней неизменно было простое белое платье — без единого украшения и цветка.
Бедственное положение сосьетеров (товарищество актёров на паях в театре "Комеди Франсез"), не помешало им заказать по подписке и преподнести Рашели золотой лавровый венок, на каждом листке которого были выгравированы имена героинь, сыгранных ею, и надпись: «Актеры «Комеди Франсез» — своему знаменитому товарищу». Во всей истории театра впервые Генеральная ассамблея сосьетеров проголосовала за подобный дар единогласно.
Именно в этот момент папаша Феликс, возмущенный низкими гонорарами Элизы, явился в театр и на правах опекуна потребовал расторжения контракта. Ему было отказано. Тогда Феликс возбудил против театра процесс и выиграл его. Театр обязали либо расторгнуть контракт, либо согласиться на кабальные условия. Сосьетеры выбрали второе, но отношения Рашели с коллегами после этого безнадежно испортились.
Элиза понимала, что светская жизнь мешает театру, но уже не могла отказаться от роскоши. Ей приходилось тратить все отпуска на утомительные гастроли.
Однажды произошёл забавный случай: Рашель обменяла ветхую гитару, выдав её за ту самую, на которой она играла в детстве, на бриллиантовое ожерелье и жемчужную диадему. Счастливый обладатель отправился хвастаться приобретением к своему приятелю и тут же узнал, что это по крайней мере четвёртая "историческая" гитара. Она любила роскошь, но львиная доля её заработка доставалась семье. Не жалея, она тратила деньги на бесчисленные наряды для своей сестры Сары, а отец требовал от дочери 20 тыс. франков в год. Чтобы заработать побольше денег, все свои отпуска Рашель проводила на гастролях, за два месяца она объезжала 60 городов и давала по 60-70 представлений.
В мае 1841 года 20-летняя Рашель получает первое приглашение на гастроли за границу. Королева Виктория, недавно вышедшая замуж, приглашает Рашель в Виндзорский замок. В Лондоне Рашель дебютировала в спектакле «Андромаха» Расина.
Главный персонаж трагедии – несчастная любовь.Одну из ролей, - Гермиону с большим блеском играла Рашель. Растроганная королева-мать подарила Рашели роскошную индийскую шаль, а королева Виктория – золотой браслет, инкрустированный бриллиантами.
Из Лондона Рашель направляется в Бордо, где у нее был ангажемент, затем она едет в Лионе, город своего нищего детства. Здесь она дает концерты, организованные Шатобрианом в пользу пострадавших от наводнения.
В 1842 году её репертуар дополнятся ролями из «Марии Стюарт», «Полиекты», «Арианы», «Сида».В том же году у нее опять гастроли в Англии, которые завершились 15 июля, а уже 18 июля начались гастроли в Бельгии. С 22 июля до 29 августа Рашель выступала в Брюсселе в трагедиях Корнеля («Гораций»), Расина («Андромаха», «Баязет»), Вольтера («Танкред»), Шиллера («Мария Стюарт») и других.
Бельгийские газеты сообщали о триумфах, сопровождающих каждый спектакль с участием Рашели, что эти спектакли «привлекают зрителей из самых отдаленных районов Бельгии». Одной из самых лучших ролей Рашели называли Роксану («Баязет»), но «самым блестящим ее триумфом» считали роль Марии Стюарт. В пьесе Шиллера соперничество католицизма и протестантизма показано на фоне истории вражды двух королев, Елизаветы и Марии Стюарт: королевские страсти, чередующиеся энергетические волны, то спадающие, то набирающие обороты, высокие конфликты. С большим достоинством в роли Рашели изображено торжество и несгибаемость духа, тайная свобода и непокорённое человеческое достоинство. Результат – плаха…
9 сентября 1842 года русский дипломат Балабин пришел в театр, чтобы пригласить Рашель на гастроли в Россию. Но в Петербург она приедет только через 11 лет, осенью 1853 года.
На пороге двадцатидвухлетия Рашель выступила в давно подготовленной роли, считавшейся вершиной классического театра. 24 января 1843 года Париж увидел ее в «Федре».
Великий итальянский актер Эрнесто Росси поделился своими впечатлениями: «Что касается Рашель,просто не подберу слов, чтобы выразить свое восхищение этой вдохновенной актрисой. И хотя черты ложного классицизма проступали в ее манере игры, эта актриса в ролях Федры или Камиллы исторгала у зрителей слезы. Желая убедиться, действительно ли она испытывает те чувства, которые внушала мне игрой, я отправился после представления «Федры» к ней в уборную. Рашель казалась обессиленной, руки были ледяные, губы бледные, щеки горели. «Рашель, вас сжигает горячка», — заметил я. «Да, — ответила она, — эта роль убивает меня. Я слишком близко принимаю ее к сердцу».
Американский актер Эдвин Форрест, проезжая через Париж, оставил свои впечатления об игре Элизы: «Эта маленькая худая девушка со скульптурной фигурой и горящими глазами обладает поистине драматическим талантом, – и ещё добавил. – Если она не сгорит быстро, она станет удивительным явлением в искусстве». Форрест предугадал судьбу и конец актрисы...
Биография Рашели – это рассказ об истории Золушки, но прекрасным принцем в этой истории был театр, в пламени страстной любви к которому сгорела юная принцесса. Рашель была знаменита уникальным исполнением трагедийных классических ролей. Её называли «Королевой трагедии», «Музой трагедии», хотя она играла и в комедийных произведениях. Личность актрисы являла собой целую концепцию того, что такое театр. Молодая, необразованная женщина с улицы поднялась на подмостки и завоевала сердца граждан всех сословий. На её спектаклях жаждали побывать простолюдины, чернь и короли. Зрительское преклонение перед её артистическим талантом и феноменальное восхождение Рашели не имело более прецедентов...
Продолжение следует...
Продолжение:
http://www.stihi.ru/2009/05/16/916