Всю жизнь аскет провел в божественном служенье,
От мира схоронясь в лесном монашеском ските.
Он подвигом своим снискал в народе уваженье,
Монах усиленно молился, постоянно был в посте.
Из кельи выходил раз в день, и то для службы,
А сказанные им слова, в народе были как закон.
Серьёзен был, служил, не зная пылкой дружбы.
Читал акафисты, молитвы ночью, в вечеру канон.
В ночи, при свете тусклых свеч, во время бденья,
Ему явился дух отца, монах от страха чуть дышал.
« Ну, вот мой сын, закончилось твое служенье,
Готовься, завтра в Божий суд идёт твоя душа».
А так как прожил жизнь в моленье без грехов,
Ты будешь вознесён, переступив земной порог.
Христос сам заберёт тебя, избавив от земных оков
И колесницей отвезёт почётнейшей из всех дорог.
Отрадно, что мой сын прославил весь наш род.
Смотри, простись с людьми, да созови учеников,
На площади, пред храмом, собери честной народ,
Одежды лучшие одень и в полдень будь готов».
Сказал и медленно растаял в безликой темноте ночи.
Пора, пора, давно пора, заждался, смерть уж ворот,
Бумаги лишние, все письма, дневники, горят в печи.
Светает. Дел невпроворот, а надо известить народ.
Часы идут и скоро полдень, наряжен будто на парад,
Монах с последним наставленьем своих учеников ведёт.
Отбросил все ограниченья, он горд собой и жизни рад,
Добился в жизни положенья, коль сам Иисус к нему идёт.
Пробило полдень, в синеве небес возникла птица,
Вдруг гром, она летит к земле, сверкает и искрится.
Народ от страха аж присел и стал неистово креститься,
Но видя на небе Христа, у всех в толпе светлели лица.
И медленно с небес в народ спустилась колесница,
Искусно золотом расписана, и тройка огненных коней.
Народ так возбуждён, кричит, не хочет расступиться,
Толкаясь, лезут все вперёд, чтоб было повидней.
Но строгий взгляд Христа, народ тотчас остановил.
«Монах», сказал Христос: «Садись, стоять нам недосуг».
Уселся гордо, а с людьми прощаясь слезинки даже не пролил,
И кони вверх рванули, над людом совершив прощальный круг.
Поднявшись ввысь небес, Возница вдруг остановился.
Возок с возницей растворился, а старец рухнул в низ.
Злорадный хохот над толпой и над землёй носился,
И голос произнёс: « мой вам, земной гордыни приз».
В народе сразу осознали, кто им изображал Христа,
Подняли тело старика и всей толпой пошли молиться,
А в храме поняли, Бог попустил увидеть драму неспроста,
Чтобы живя в миру, им впредь уж так не возгордиться.