Твоей стези сурова нить
и так тонка иголка,
но рок приказывает жить.
Не приказал бы долго.
Из ереванского кафе
я вижу плеск фонтана,
платанов строгих галифе,
туф Матенадарана,
открытой раны пантеон,
хранящий пламя мщенья,
вечнозеленый стадион,
седлающий ущелье,
Раздан, стекающий с небес
под арки акведука
армянских родниковых месс
тягучего дудука,
колонны римского Гарни,
скорбей дорожных глину,
свечные вечные огни
в сени Эчмиадзина…
Слеза горит в апрельском дне
обыденного транса,
где время гасится на дне
китайского фаянса,
где солнца облачный закат
обернут плащаницей,
и сиротливо Арарат
белеет за границей.