А пурга спешит не уставая,
мнёт сугробы ступнями ветров,
календарь тревожно дышит маем,
вздрагивая ворохом листов.
Третий день на северную землю
порванное небо сыплет снег,
каждый год на целую неделю
время замедляет вечный бег.
Снежная суровая царица
привечает дерзкую весну,
и весна вальсирует, кружиться
с вихрями во вьюжистом плену.
Гнёт кедрач раскидистые лапы,
словно полупьяный органист,
то под завыванья и раскаты,
то под залихватский, резкий свист.
А в дырявой выси, как в окошках,
мозаично плавает шуга, –
яркий лазурит небесной крошки
безмятежно манит на юга!
Там лучами солнце нежит травы,
раздевает женские тела;
там сладка любовная отрава
и забыты важные дела.
Но порывом рвёт на клочья сказку,
не томи приятель, наливай!
За скупую северную ласку, –
за слепой от снега Первомай!