Ах, о ком бы сегодня подумать,
Ранней зимней вечерней зарёй?
Ветерок, что за день еле дунул,
Ждёт свиданья с ночной темнотой.
Сердце полнится нежным покоем,
А душа – благодатным теплом,
Ведь сейчас вспомню с поздней любовью
О той ласковой, с кем был знаком.
Только совесть меня продолжает
До сих пор, не щадя, угнетать.
Со слезами глаза закрываю,
Начиная её вспоминать...
Совершенно обычная с виду,
С нерасцветшей ещё красотой,
Никого не умела обидеть,
Не умела быть жадной и злой.
Оставаясь меж прочих в тенёчке,
Не бросалась ребятам в глаза.
В храм ходила в лиловом платочке,
Без него, говорила, нельзя.
А над ней – кто подтрунивал в шутку,
Кто ехидно дразнил с наглецой.
Улучив на уроке минутку,
Православных читала отцов.
Подвергаясь насмешкам смиренно,
Никого не стремилась корить.
Беззащитно, не ведая гнева,
Улыбалась: «Спешите любить!»
Той коротенькой фразы не понял,
Как друзья, рассмеявшись в ответ.
Выпускной. Мы закончили школу.
Я уехал на несколько лет.
А когда, отучившись, приехал,
То приятель один рассказал:
Год назад, за неделю до лета,
В детском саде пожар запылал.
И она, проходившая мимо,
Страх отринув, спасала детей!
Многим заново жизнь подарила,
Но погибла сама средь огней.
Хоронить её вышел весь город,
Утопала могила в венках…
Потрясённый известием скорбным,
Я понёсся могилу искать.
Мчался так, будто встретить надеясь,
Покаянно прощенья просить!
...Наш погост. Старый храм Воскресенья,
И могила, где встал, чтоб застыть.
Там цветы и венки, крест надгробный
И лицо, как живое, лицо...
Стыд нахлынул, стыд жуткий, огромный,
Вмиг себя ощутил подлецом!
Вот тогда-то, прозревши, я понял
Те слова, что уже не забыть…
Лишь два слова красавицы скромной,
Лишь два слова: «Спешите любить!»