Я всё это помню

       
Заросший поселок петлял у амурской излучины,
и плес то желтел,
                то скрывался в чащобе густой...
Мы топали молча, мошкой и дорогой измучены,
с трудом раздвигая невыгоревший сухостой.

А позже, раздув дымокур и глотая «столичную»,
себя материли на кратком привале в логу:
какого, мол, чёрта
                поперлись из быта привычного
в заплывшую эту, в недобрую эту тайгу?

Чесались до крови.
                Стучала в мозги дизельмолотом
чугунная тяжесть. И меркли в прищурах ресниц
разлапистых ильмов
                чуть-чуть красноватое золото,
доверчивость пестрых,
                должно быть, непуганых птиц...

А нынче я счастлив, что всё это помню пока ещё,
что живы в душе сердцелистые кроны и плес,
и мокрый проселок,
                на сопку натужно вползающий
                и дым...
                Он теперь
                по-иному доводит до слез...
2006