Посвящается Валентине Богдановой - Цунской
"Ой, Господи! Что это я? Задремала?
Ночами не спится. Всё ноет рука.
То эдак, то так повернёшь одеяло...
Чуть только ко сну - наплывает тоска."
"Зимой, может, легче?" "Да всяко бывает.
Не спится и в стужу. Как вспомнишь вагон,
И как к нам на хутор пришли полицаи:
Два немца, латыш и какой-то там "фон".*
Так те перед ним, что твои дуралеи.
Когда вам семнадцать, смеётесь над всем.
Но вдруг разгадали мы эту затею,
И стало тогда не до смеха совсем.
Пал выбор на папу, на Франека - брата,
Со мною сгодились два русских мальца.
До Дагды** пешком. Конвоир с автоматом.
Потом - эшелон. Стук колёс без конца...
До самой Германии... Слышу ночами..."
"Но ты говорила - тебе повезло:
В печи не сгорела, и плиты с камнями
Таскать не пришлось. То Великое Зло
Ведь чудом каким-то тебя миновало?
Служила у немки. В уюте, в тепле."
"Да. Так оно, так. Только горя немало...
Мне надо на кухню. Прибрать на столе."
Ушла. И тревожно так сделалось в доме.
Пойти посмотреть, не уснула ль она?
Сидит моя тётя в задумчивой дрёме,
На майскую зелень глядит из окна.
Как будто застыл её взгляд отрешённый.
Вздохнув, осторожно прикрыла я дверь...
Прости меня, тётя, что в том эшелоне
Убиты надежды, что столько потерь
На жизнь вашу выпало, милые тёти -
Родные, чужие, что живы пока
И тех, что давно в лебедином полёте
Крылами кровавыми рвут облака.
"Сегодня усни. Не терзай одеяло.
Судьба сохранила: вернула живой.
К погоде рука...Что ты, тётя, сказала?"
"Девятое мая!" "Что ж?! Выпьем с тобой?!"
*фон - частица к немецким фамилиям, свидетельствующая о дворянском происхождении
**Дагда - город на юге Латвии. Из Латвии угоняли на работы в Германию этнических поляков и русских