Горчит мой хлеб и не пьянит вино.
Мой чай остыл, со скул сошел румянец,
Жизнь потеряла свой волшебный глянец,
Но благовест стучит в моё окно.
Мне, вышедшей из пены всех морей,
Болеть так бессимптомно не пристало.
Так не жалей меня: я вовсе не устала
Глядеть во все глаза на спины звонарей.
И голоса лишившись на ветру,
И утопив в траве следы своих сандалий,
Чтобы не помнящие обо мне не знали,
Я прошепчу, как я их всех люблю.