***
Зеркало, сундук и пяльцы...
Я проснусь, а сон мой около,—
Синяя финифть на пальце
У Финиста, ясна сокола.
Я тебе, дружочек майский,
В зиму хладную не рада,—
У Финиста — финиш райский,
У меня же — финиш адов.
Не для комнаты убогой,
Сирой доле потакая,
За сырым лосиным логом
Синева взошла такая.
Есть граниты вековые
На распутьях трехдорожных.
Есть границы роковые
На путях неосторожных.
1980
***
С неба из космоса подан мне знак,
Благополучнейший для человека:
В обществе женщин, детей и собак
Жизнь провести до скончания века.
Гладить собак и с детьми говорить,
Прихоти женской во всем покоряться,
Недорогие подарки дарить,
В темных и светлых глазах повторяться.
Жизнь моя — нитка дешевеньких бус,
Жизнь моя — связка пустых погремушек.
Но почему же все тягостней груз?
Но почему же все жальче старушек?
1980
***
Зимний вид подчеркнуто графичен
За стеклом вечернего окна.
Мир прекрасен и катастрофичен.
Будущность прекрасна и темна.
На столе, для услажденья мига,
Горькое поставлено вино.
На столе полуоткрыта книга,
Что была обещана давно.
Но так долго длилось ожиданье,
Что и слово обратилось в пыль,
Что уже не трогает сознанье
С мифом примирившаяся быль.
Вот оно — понятье «равновесье»,
Вот они — и воля, и покой.
Отманили города и веси.
Все, что было нужно,— под рукой.
Кровь не стынет, но и не пылает.
И спросить я смею потому:
Кто мне лучшей доли пожелает
По дороге в ласковую тьму?
1980
***
Подтаяли зимы снега тугие,
Видать, она на лето повернулась.
«Лазоревый цветок» — слова какие!
Произнесла и чуть не задохнулась.
Произнесла слова, чтобы наполнить
Их красотой ближайшую окрестность.
Произнесла слова, чтобы напомнить
Своих подруг усталую безгрешность.
Произнесла, чтобы припомнить друга
С лазоревыми вешними очами,
Того, с которым разлучила вьюга,
Что правила недобрыми ночами.
До прошлого не дотяну руки я.
Для новой ласки даль вокруг очнулась.
«Лазоревый цветок» — слова какие!
Произнесла и чуть не задохнулась.
1981
***
Вышина надо мною, а дно подо мной.
Перед выбором данным непросто одной.
Я не ангел, чтоб гордо витать в вышине,
И не черт, чтоб удобно мне было на дне.
Понимаю я, взгляд устремив в вышину,
Небеса не простят мне земную вину.
Понимаю я, взгляд опуская на дно,
Мне большое паденье судьбой не дано.
Моя участь обыденна, доля проста,
Но отмечены правом особым уста:
Рассуждать на рогоже о тех соболях,
Что мелькнули когда-то в прекрасных полях.
1981
***
Никогда не воскликну: воскресни,
Безымянная белая даль!
На руках моих черные перстни,
На плечах моих черная шаль.
На губах моих четкое имя,
Что сложилось из льдинок само.
И никто на земле не отнимет
Это черное знанье мое.
1981
***
Раньше быстро так не отплывали
Дни, что мне остались на земле.
Прежде свечи так не оплывали,
На моем зажженные столе.
Раньше книги были интересней.
Прежде сердце тешила игра.
Это «раньше» стало чьей-то песней.
Это «прежде» позабыть пора.
1981
***
Весенней дорогой отчизну прошла,
Навечно запомнилось это.
Я возраст надежды пережила.
Я вышла в палящее лето.
Его торопливость меня обожгла.
Что может быть лета короче?
Я возраст отчаянья пережила.
Я вышла в прохладную осень.
Мне осенью той не во сне, наяву
Прощанье с печалями спели.
Я возраст спокойствия переживу.
Я выйду навстречу метели.
1981
***
Идеи неведомой ради,
Покуда живу и дышу,
Дотуда в заветной тетради
Свое поминанье пишу.
Уж вписаны в том поминанье
И этот озябнувший лес,
И это мое прозябанье
Под холодом здешних небес.
Все те, кто был темен иль светел
Средь сумрака пройденных лет,
И писем их трепетных пепел,
Доныне летящий вослед.
И эти мечты о заботе
Среди одиноких путей,
И эти огни на болоте
Над темным бродилом страстей.
80-е
***
Бьются мошки, в окно залетая,
Доверяясь огню как мечте.
На исходе луна золотая.
На исходе мое бытие.
Этой ночи немое величье,
Этой комнаты тесный уют
И мое дарование птичье
Мне сегодня уснуть не дают.
Вновь с приходом властительной скуки
Отошли и покорность и злость.
Я, закинув за голову руки,
Размышляю о том, что сбылось.
Не виню свою вольную вольницу,
Не виню неудачный расклад,—
Слишком многое шло наособицу,
Слишком многое шло на разлад.
Все не так повелось, как положено,—
Гнулся дуб, но ломалась лоза.
Слишком много недоброго вложено
В зауральские было глаза.
Неужель среди листьев опалых
Будет все, как другие хотят,—
На иссяке возможностей малых
Остальные года пролетят?
Нет. Я верю в большие закаты,
Коли выпила чашу до дна.
Верю в то, что, как прежде, богаты
Те леса, где я ныне одна.
80-е