Cмят закат зачеркнутым эскизом.
Ретушью непостоянство тока.
Лег прологом под порог карниза,
погибая в русле водостока.
По утрам привычно тихий адец –
дым, газета, кофе, мысли, тостер...
Друг Пиноккио, кто этот домочадец,
забивающий тебе в макушку гвозди?
Ты смеешься, словно от щекотки,
с губ сдувая желтые опилки.
Вечной жизни круг замкнул коротким,
разбивая шар свиньи-копилки.
Ранит все. И ничего не ранит
в маскхалате глупое полено.
Ты предусмотрительно забанил
огненные вспышки из вселенной.
Растерял балласты легкий ранец,
азбука нарезана на строки.
Друг Пиноккио, кто этот иностранец,
раздающий паспорт на залоги?
Заколочен театр. бурьян по пояс.
Диарама – шаг над парапетом,
тень за бруствером – последний бронепоезд,
на который не было билетов.