Если я не полезу за словом в карман
И создам за полгода огромный роман,
А вместить в рубаи свою мысль не сумею,
Значит, я не поэт. Значит, я - графоман!..
* * *
Под рукой никакого сырья кроме слов,
И меня в бесконечную грусть понесло,
А со временем я до того догрустился,
Что поэзия стала моим ремеслом.
* * *
Я всю жизнь разбирался с собой и в себе,
Разбирался в причинах несчастий и бед,
И когда мне открылась идея страданий,
У меня не осталось претензий к судьбе.
* * *
Я почти сорок лет нахожусь под замком
И с людской беспощадностью близко знаком,
Но в ответ на чужие жестокость и мерзость
Доброта шевелила моим языком.
* * *
Большинство арестантов различных мастей
Любят больше себя стариков и детей,
И не надо внушать - будто только мерзавцы
Составляют улов милицейских сетей.
* * *
Атеисты меня, может быть, упрекнут,
Что я линию вора и жулика гну,
Но не жулик, не вор, по понятьям живущий,
А судья-мизантроп проповедует кнут.
* * *
Если, Господи, ты после судного дня
В царство Божье решишь мою душу принять,
Разреши твоей милостью с тем поделиться,
Кто, не веря в тебя, был добрее меня.
* * *
Не скажу, что я был до безумия смел,
Что сомнений и страха совсем не имел,
Но, не глядя на всю осторожность рассудка,
Я в лицо своей трусости плюнуть сумел.
* * *
Я не больше других погружался в долги,
Были равными мне и друзья и враги,
Я не лучше других на земле и не хуже,
Только горя досталось мне больше других.
* * *
В псевдониме моем материнское ШАНТ
Для меня и надежда моя и гарант,
Что под именем этим не будет мерзавцем
Ни в печати поэт, ни в тюрьме арестант.
* * *
Я жить устал, но под "винтом"
Покой оставил на потом:
Несу свой крест - живу в неволе,
А не покоюсь под крестом.