***
Тот новый Океан, в котором Вы
Сейчас плывёте, в сущности, немой.
И если б не гудение триеры,
То он бы спал, подсвеченный Луной.
Плывёт триера на маяк Москвы.
И доплывёт. Лишь бы хватило веры
В то, что способно небо покорять
Всё то, что не дрожит от ветерка.
Такое мог придумать лишь Дедал.
Автопилота верная рука
Триерой правит. Все ложатся спать.
Не спит лишь тот, кто никогда не спал.
Он вспоминает милую Итаку,
Объятья Пенелопы, козий сыр.
И понимает – больше никогда
Он это не увидит. Старый мир
Принадлежит оставленному мраку.
Оставленному, видно, навсегда.
***
Стучится море, монотонно, мерно.
В слепой надежде, что ему откроют
Триеры деревянные борта.
Но морю экипаж давно не верит.
Поверь лишь раз, и вмиг тебя укроет
От глаз любимых хитрая вода.
Крепчает ветер. Парус грудь расправил.
Заныла мачта (или заскулила),
Предчувствуя в порывах ураган.
Продует всё тот, кто на нас поставил.
И то, что нам, пока ещё, фартило –
Игра Фортуны. Стало быть – обман.
Смеётся кормчий. (Потерял рассудок?)
И в море льёт вино. «Напейтесь с нами!»
Кричит волнам. И волны понимают.
К вину давно привычен их желудок.
Не мудрено, коль пить его флотами.
Напившись, волны закусить желают
Матросским мясом. Будет ураган.
***
Потерянный рай мы сегодня нашли в запустенье.
Засохли сады, передохли все райские птицы.
От рая осталось лишь чувство присутствия Бога.
Но с нашим приходом оно каждый час угасало.
Зачем мы забрались сюда? Ради славы мгновенья?
Чтоб подвиги наши потом воспевали тупицы?
От скуки? Для денег? Возможно, всего понемногу.
Ещё испытать свою веру. А это не мало.
Потерянный рай. Он, действительно, очень потерян.
Стоит и разводит над нами засохшие руки.
Зачем мы пришли, потревожили сон, пыль подняли?
Когда мы уйдём и дадим в тишину возвратиться?
Не надо тревожить былое, когда не уверен,
Что это былое тревожишь не только от скуки.
Простая, казалось бы, мысль. Но мы поздно догнали
Простую, казалось бы, мысль. Вот и повод напиться.