Когда-нибудь, когда то, что горит сейчас во мне, превратится в кучку остывшего пепла (которую я любовно соберу, спрячу в самый дальний уголок субстанции, называемой душою, и буду бережно хранить, как самое драгоценное воспоминание своей жизни), я напишу о тебе более рассудительно, взвешено и объективно. Я смогу увидеть твои недостатки как недостатки, а не милые сумасбродства, и пойму, что, возможно, мы никогда не смогли бы совместить и сложить в один цельный пазл наши, такие разные, черты характера. Вероятно, я приму, что в силу целого ряда обстоятельств мы никогда не смогли бы жить вместе. Но сейчас, когда я вою от боли осознания того, что нам не дано было даже шанса попробовать этого, когда эмоции и чувство хлещут через края обжигающей лавой, когда каждый атом моего тела кричит «почему???» - я могу только вспомнить, как всё было, и пережить это ещё хоть раз…
Почти все встречи – банальны и обыденны. Мало кто знакомится под куполом парашюта высоко в небе, на горной вершине в момент восхождения, в глубоком синем море или участвуя в велопробеге. А вот на вечеринке у друзей, на работе, в клубе, на курорте (да мало ли где!) и происходит большинство судьбоносных и не очень встреч. И знакомства во всемирной сети занимают далеко не последнее место в этом рейтинге. Я сейчас говорю не о специализированных сайтах знакомств, а о форумах, чатах и иже с ними. Сколько людей совершенно случайно нашли таким образом единодумцев, хороших товарищей, верных друзей! Любимых…
Я не оказалась исключением. Сейчас, когда я пытаюсь вспомнить, а как же мы общались «до встречи» - ничего не вспоминается. Только наш первый разговор за столиком шумного, переполненного кафе : вернее, то ощущение комфорта и покоя рядом с тобой. Я не буду врать, что сразу же всё поняла и предугадала дальнейшее развитие событий. Нет, ничего такого : ни озарения, ни прозрения, ни испуга, ни даже намёка… Лишь спокойствие и уют, душевное тепло и свет.
Потом, гораздо позже, когда смущение первой, почти случайной встречи осталось далеко позади, когда случилось то, что не могло не случиться (так сильно было притяжение!), ты часто говорил : «Если бы я тогда не вытянул тебя на эту встречу, не уговорил, не настоял…»… Не правда, любимый! Всё всё равно случилось бы!!! Чуть позже – какая разница?.. Мы столкнулись бы в другом месте, в другое время… но не смогли бы преодолеть ту силу притяжения, которая с каждым нашим свиданием только возрастала.
Мы начали видеться чаще, созванивались несколько раз на дню и говорили-говорили-говорили… А я всё ещё не понимала, чем это грозит нам обоим. Мне было рядом с тобой так спокойно, что я не давала себе труда задуматься: «Что это? К чему мы прийдём?» и попытаться предусмотреть возможные последствия, испугаться, в конце-концов. Да и к тому же, ты был для меня мужчиной-табу, глубоко и давно женатым, чужим и поэтому – безопасным. А когда я поняла, что ты стал не чужим и совсем даже не «табу» - было уже слишком поздно. Или я не смогла найти в себе сил и остановиться. Или ты не дал мне этого сделать. Впрочем, какая теперь разница?
Долго, очень долго мы были действительно всего лишь знакомыми. И я оправдывала свою радость от того, что в телефоне слышен твой голос, всё тем же ощущением покоя. С тобой было интересно и увлекательно спорить, нам легко было найти тему для разговора – и я как-то пропустила момент, когда день без твоего голоса стал казаться серым и невыразительным, прожитым в никуда.
И когда случилось «всё», это было настолько правильно и органично, настолько хорошо и волшебно, и, казалось, твои руки и губы не узнают меня, а всего лишь вспоминают, и что-то в груди замирало от этого вспоминания… И наутро мы сказали друг другу «Всё произошло так, как будто так и надо…». И совесть спала. Потому что всё это было правильно!
Стали ли мы ближе? Не знаю… Свободней, нежнее – да. Но ближе было уже невозможно.
Тогда всё было ещё просто: слова были словами, поцелуи – поцелуями, мы – одним целым, пусть и разделенным на две части обстоятельствами и самой жизнью. Но я ещё могла запретить себе думать. И ежесекундно чувствовала – мы нужны друг другу, как воздух, как вода - погибающему в пустыне, как свет – незрячему. Я сказала сама себе и тебе : «Если когда-нибудь этого счастья мне станет мало, если я захочу большего – я уйду. Потому что я ничего никогда не потребую от тебя!». И я была уверенна, что так и будет! Наивная…
Ты честно и открыто рассказал мне о семье, о том, что не уйдёшь из семьи из-за ребёнка, которого любишь больше всего на свете – и я поняла тебя и даже гордилась тобой! Ведь это было всего лишь ещё одним подтверждением того, что ты, мой любимый – самый лучший, самый-самый!!! Тогда я ещё не чувствовала никакого негатива по отношению к твоей жене – я её просто не понимала. Как можно так вести себя с человеком, которого любишь? К твоей чести, ты не вёл со мной долгих разговоров на тему «жена - сволочь», мы просто как-то не сговариваясь, сразу расставили все точки над «і». И я действительно ничего не требовала от тебя, и даже мысли у меня такой не было – я просто наслаждалась каждой прожитой секундой, потому что ты был! Незримо ты всегда присутствовал рядом, и я ощущала твою нежность, я знала, что ты думаешь обо мне, я беспрерывно вела с тобой мысленные диалоги и была совершенно, нелогично счастлива!
Только ты умел так произносить моё имя, что звёзды гроздью сыпались с неба среди бела дня. Ты придумал мне кучу смешных прозвищ, и в этом был такой океан нежности, что иногда я не могла поверить : неужели всё это – мне? Только ты мог забрать меня вечером после работы, привезти на берег Днепра, достать из багажника огромный пакет черешни… стоя на песке, мы кормили друг друга этой черешней и наелись её тогда на пол-лета вперёд. И, увязая каблуками в песке, беря губами ягоды из твоих рук, я знала : я приручена и совершенно счастлива!
Только за тобой я могла бросить всё, наврать начальнику и всем вокруг, и на несколько дней уехать в другой город – и вспоминать эту сумашедшую поездку, как апогей счастья! Ведь целых две ночи я засыпала и просыпалась в твоих руках... Открывая ночью глаза, я видела твой силуэт, чувствовала твоё дыхание и надёжно держащие меня руки. Наверное, именно тогда я первый раз подумала «Я хочу так всегда!». Но эта мысль ещё была неопределённой, а желание – нечётким, слабым, несмелым… почти незаметным даже для меня самой. Правда, все остальные ночи после этого стали ещё более одинокими и холодными…
Только ради тебя я могла бросить курить (ведь тебе это так не нравилось) – и не чувствовать притеснения и ущемления. Я была ручной и прирученной, и мне было комфортно в этом состоянии. Только тебе и от тебя я хотела бы родить ребёнка. Девочку. Я знаю, ты хотел бы девочку…
Где-то в это время я забыла запрещать себе думать и мечтать. И часто представляла нашу возможную семью, наш дом, нашего ребёнка… Нашу жизнь, полную любви, доверия, бытовых проблем, ссор – но нашу!
Медленно, но необратимо, я начала злиться на твою жену, хотя не имела на это никакого морального права. Я вообще была неправа со всех сторон, нарушив все свои табу, забыв совершенно верную заповедь: «На чужом несчастье счастья не построишь.». Наверное, хотя бы тогда надо было бежать, сломя голову, подальше от самой себя. Но я не смогла… не верила, что меня без тебя уже нет.
Как-то незаметно встречи стали реже, нежность – осторожней, разговоры – суше. И начался период моих безумных взлётов и падений. Ты не звонил несколько часов – и я разбивалась где-то в бездонной пропасти. Ты произносил пару слов голосом, который я могла слушать часами – и я взмывала высоко-высоко, к самому солнцу. Нет, ты не стал относиться ко мне по-другому: ты просто понял, что ещё чуть-чуть твоей любви – и я никогда не смогу освободиться. Как-то позже ты сказал : «Я вдруг понял, что больше не могу искренне желать тебя счастья и продолжать привязывать к себе нежностью.» Я возмутилась : «И решил прогнать холодностью?»… Но даже тогда я ещё верила, что смогу, что буду с тобой не смотря ни на что и вопреки всему. Потому что знала – я нужна тебе. У меня ты черпаешь восхищение (почти поклонение), понимание, ласку, принятие тебя таким, какой ты есть, отсутствие желания переделать тебя – то, что ты недобирал там… где-то там… И я была готова давать тебе всё это всегда и совершенно безвозмездно, то есть даром ))) Я ещё ничего не говорила тебе, я просто хотела, что бы тебе было легче, лучше, спокойней. Но ты почувствовал, что что-то съедает меня изнутри. Меня сгрызала жуткая ревность, ревность к женщине, к которой ты уезжал, к матери твоего ребёнка, к женщине, которая должна была ненавидеть меня только за то, что когда-то я появилась на свет! Но ненавидела её я!
А ты… ты не мог разорваться на две части… тем более, она узнала обо мне. Мне, кстати, всегда было интересно, что ты сказал ей – что между нами ничего нет? Или ничего больше не будет?
А потом стало совсем худо. Ты стал приезжать на наши, такие редкие и такие короткие встречи, с обручальным кольцом на пальце. Впервые увидев это кольцо, я забыла, как дышать. И это не гипербола. Я смотрела на это кольцо и понимала : что-то случилось. Ты, никогда его не одевавший, говоривший, что оно тебя душит – не мог одеть его просто так. Потом была ещё одна такая встреча. Ты снял его, когда натолкнулся на мой взгляд. Но оно же было!
Сейчас я не могу понять одного – ты поступал так осознано или твоё подсознание само поработало за тебя? Но ты был прав : я должна была вспомнить, что я – это я, а ты – это твоя семья. А нас – нет.
Только от понимания этого не становится легче.
А когда я, ни к чему не привязываясь, задала вопрос «Что гуманней – сделать эвтаназию или наблюдать агонию?», ты, не раздумывая, ответил «Эвтаназию.». На следующий день ты спросил, говорила ли я это про наши отношения, и, получив утвердительный ответ, сказал : «Что бы принять такое решение, надо чётко понимать две вещи : есть ли чувство и насколько оно сильно, и нужны ли эти отношения вообще.»…
Конечно, это был не телефонный разговор, и мы перенесли обсуждение этой темы «на потом». Только я знаю всё и так. Чувство – есть, и по силе, мощи и твёрдости оно мало с чем может сравниться. Но что мне с ним делать??? Я не знаю… И, если я останусь с тобой, мне не будет становиться спокойней. Но я не представляю, что будет со мной без тебя. А что будет с тобой?..
И, если я уйду, смогу ли я простить себе, что добровольно отказалась от любви? Или, если я останусь, как скоро я сломаюсь о твою «несвободу» окончательно и бесповоротно? Но, если я уйду, тебе, пусть не сразу, станет спокойней – ты больше не будешь волноваться за меня. Правда, если я останусь, я не потеряю возможность согреть тебя собой и быть согретой………
Круговорот вопросов. Бессонные ночи. И никакого намёка на решение.
Потому что любое решение будет мучительно болезненным. И любое уничтожит по львиной доле наших сердец.
Но я не жалею ни о чём и ничего не хотела бы изменить. Лишь одно – мне безумно хотелось бы, что бы наша встреча произошла в другом измерении, в другом временном отрезке. До того, от чего нельзя отмахнуться. И, возможно, мы и стали бы двумя половинками одного целого.