Я помню как Есенин дозвездился,
И кто-то его в петлю затащил.
Я помню, Маяковский притомился,
И кто-то ему в руку ствол вложил.
А Пушкина убили на дуэли,
И Лермонтов попозже был убит.
Тальков и Круг и их недосмотрели,
И каждый на своих местах лежит.
За что ушли? За то, что говорили?
Но говорил устами ими Бог.
Они ведь в своё время просто жили,
И жизнь ту отражали, кто как мог.
Но так могли, что помним их веками,
И сможем ли мы также говорить.
Укроют ли нас скорбными венками,
И будут ли потомки нас любить?